Посидев минут двадцать, Замша решительно поднялся и отправился к Шефу требовать прибавки жалованья.
Шеф, как всегда, задумчиво курил за большим лакированным столом.
– Николай Николаевич, – с порога начал Замша, – я тут. Дело тут.
– Ух, ты, новый галстук! – Шеф вскочил из-за стола и подбежал к Замше, пыхая сигаретой. – Классный галстук. Вот это молодец! Только дай-ка. – Он подтянул ослабший узел. Замша стоял и густо краснел. Ему было неловко оттого, что шеф возится с его галстуком. Сам шеф носил костюмы и галстуки от Zegna.
– Вот… – Шеф отступил на полшага, любуясь. – Совсем другое дело!
– Николай Николаевич, помните то большое дело, которое вы мне дали?
– Конечно, помню! Что там? – с интересом спросил Шеф, тяжело погружаясь в кресло.
– Документы сданы в налоговую. Сегодня утром.
– Да ты что? Молодчина! Глеб Андреевич! Молодчина! Дай-ка я… – Шеф перегнулся через стол и принялся жать Замше руку. – Я в тебе ни минуты не сомневался!
– А, это…
Замша осторожно присел на краешек стула и отчётливо произнёс:
– Я ещё вот что, Николай Николаевич.
– Что? – Шеф покрасневшими глазами посмотрел на него сквозь дымовую завесу.
– Николай Николаевич, мне бы… – В этот момент у Замши внезапно зачесалась левая голень, и он, резко нагнувшись, принялся её скрести. – Мне бы оклад, – донёсся до Шефа снизу его охрипший голос. Шеф, затушив сигарету, медленно произнёс:
– Вот смотри.
Замша выпрямился и заинтересованно наблюдал, как волосатая рука Шефа, высунувшись из манжеты и брякая по столешнице «Роллексом», рисует на листке бумаги окружность.
– Это мы. Наша коллегия, – сказал Шеф и вонзил карандаш в центр окружности.
Замша кивнул.
– В отличие от других контор мы клиенту оказываем целую кучу услуг, – продолжал Николай Николаевич. – Тут у нас и гражданские дела, и уголовные, и недвижимость, и ценные бумаги, и готовые фирмы, и банкротство, – остро отточенный грифель стремительно делил окружность на сектора, – и исполнение решений, и ещё есть свой нотариус, если нужно, и аудиторы, которые тебе какую хочешь проверку проведут, и эксперты по транспортным происшествиям. Короче, – Шеф хитро прищурился, – если человек к нам в лапы попал с одной бедой, мы его от всех других хлопот избавим, пусть только денежки платит. Где ещё есть такие конторы, как наша?
– Нигде, – согласился Замша и добавил: – В нашем городе.
– Но!.. – Шеф поднял вверх указательный палец. – Все эти наши отделы нужно координировать!
– Да, – кивнул Замша.
– Иначе всё развалится. А ты молодой талантливый парень с высшим образованием, так?
– Ну, да, – снова согласился Замша.
– И я не хочу, чтобы ты ходил всю жизнь в исполнителях.
– Понимаю.
– А ты мыслишь мелко. Как исполнитель. Сечёшь?
– Не совсем, – виновато пробормотал Замша.
– Оклад! – передразнил его Шеф. – Ну, добавлю я тебе оклада тыщи две, что это тебя спасёт? Оклад! Оклад – это тьфу. Это крошки с чужого стола, понял?
Замша молчал, не поднимая глаза на Шефа, и сильно потел.
– Исполнителей вон полно кругом, как грязи, а светлых голов единицы. А я вижу твой потенциал. – Рука Шефа прочертила в воздухе траекторию взлетающей ракеты. – И хочу сделать из тебя толкового руководителя, понимаешь? Я для этого тебя начальником и поставил пока что на «корпоративку». Кстати, как там твои бабы работают?
– Да как, работают вроде… – Замша посмотрел на огромный, писаный маслом портрет Дзержинского, висевший у шефа за спиной. Когда-то давно этот портрет Николаю Николаевичу подарил некий музейный работник.
