Бур-Ань. Повесть из древне-зырянской жизни - страница 4

– Да, тяжела наша жизнь, но как же помочь горю? – тихо прошептала она и глубоко задумалась над этим вопросом.

Впереди показалось селение.

Лодка повернула к нему.

В многолюдном селении Важ-горт, к которому приближалась Бур-Ань, царило необычайное оживление. На берегу собралась большая толпа народа, преимущественно взрослых мужчин и о чем-то совещалась между собою, громко выкрикивая ругательства и размахивая руками. Женщины перебегали с места на место, сходились, сообщали друг другу какие-то новости и, поговоривши, расходились снова, спеша к другим товаркам. Между ними сновали ребятишки, галдя что-то и бросая друг в друга грязью, – но вот, один из мужчин заметил приближающуюся лодку, в которой сидела Бур-Ань и радостно закричал во все горло:

– Бур-Ань плывет! Бур-Ань из Локчима возвращается!.. Тише, тише все! Встречайте ее, нашу матушку родимую! Она нам все объяснит…

Шумевшие сразу стихли. Толпа привалила к берегу. Все поснимали шапки.

– Будь здорова, наша вечная радетельница! Добрые боги несут тебя к нам! Постоянно ты за нас печалишься! – раздались громкие голоса; все собравшиеся на берегу, теснились к воде, чтобы первыми встретить гостью.

Бур-Ань подняла голову. Лодка подплывала к берегу. Навстречу ей несся радостный гомон важгортцев, приветствовавших свою благодетельницу. По лицу Бур-Ани разлилась улыбка. Она ласково кивнула головою, но вот глаза ее пробежали по фигурам встречающих ее людей, по почерневшим избам деревни, по всему окружающему, и ей стало грустно. Картина была не из привлекательных.

На низменном берегу Вычегды, громоздясь друг подле друга, стояли почерневшие обывательские избы. Многие покосились на бок, некоторые готовы были развалиться, но ни поправок, ни следов заботливости о них хозяев не было заметно. Этого не любили зыряне – заботиться о своих жилищах. Напротив, все строения Важ-горта носили на себе отпечаток крайнего убожества и запущения, и даже встречались избы, у которых не было крыш. Неподалеку от жилых построек чернелись житницы и помещения для скота, состоящего из коров и овец, лошадей же не было в зырянском крае, да и надобности в них не представлялось, потому что при отсутствии дорог, нечего было и думать о езде на лошадях. Почва была вязкая, болотистая, и после каждого дождя в селении становилась невылазная грязь, так что при неимении полов в избах, такая же грязь делалась и в жилых помещениях. С трех сторон Важ-горт был окружен густым хвойным лесом, придававшим селению еще более невеселый вид, а с четвертой стороны протекала Вычегда, заключенная в крутых берегах, поросших тем же лесом. В общем же виде, Важ-горт был очень некрасив и мрачен, как и все зырянские селения, и наводил своею внешностью самую невыразимую грусть; но еще большую грусть наводила наружность зырян, облаченных в звериные шкуры. Это была настоящая северная одежда, незаменимая для зимнего времени, но зыряне должны были носить ее и зимою и летом, потому что зырянские женщины не имели понятия о приготовлении холста и шили одежду из звериных шкур, выделанных особенным образом, так, что их можно было шить без затруднения. Но некоторые имели и холщевую одежду, приобретенную при поездках в Устюг; впрочем, таких счастливцев было немного, и Большинство ходило в звериных шкурах, придававшим зырянам тот вид получеловека, полузверя, который вызывал в русских людях такое презрение к зырянскому племени.