– Кепарик на лицо натяни, а то тут камеры везде!
– Да мы ж, типа, посетители. Эти… как их… туристы. Ещё не пришли, а ты уже кирпичей наклал!
Два пьяных дебила, стараясь не шуметь и держаться тени, по трапу для посетителей пробрались на борт. В кабине дежурная подсветка тускло отражалась на мёртвых панелях управления. Пьяный Ванька уселся в кресло пилота, покрутил рычаги. Потыкал разные кнопки и тумблеры на панели управления – безрезультатно. Почесал затылок. Серый отреагировал глумливо:
– Ну чё, завёл?
– Да погоди ты, разобраться надо!
– Ну, ты разбирайся, а я пойду поссу. – Серый застучал ногами по трапу и пристроился к стойке шасси.
Ванька посветил себе телефонным фонариком, пытаясь разобрать подписи к различным кнопкам:
– Тык, пык, пык… ни хера не понять… ага, автомат, ну-ка… – Он увидел клавишу с надписью «Автомат» и, чуть поколебавшись, нажал её. Что-то мягко зашумело, панели управления ожили, экраны засветились чередой каких-то цифр и, наконец, на центральном экране появилась надпись: «Старт в автоматическом режиме через десять секунд… девять… восемь…» «Блин, там же Серый!» – Ванька вскочил с кресла и побежал к выходу. Поздно. Входная дверь с шипением закрылась, мягко клацнув герметическими затворами.
Удивлению Серого не было предела, когда стойка шасси, на которую он мочился, плавно оторвалась от бетона и поползла вверх. «Буран», бесшумно и невесомо, словно воздушный шарик, поднялся над домами. На мгновение завис, и вдруг придавил город громовым раскатом включившихся двигателей. Извергая ослепительно-огненную струю, резко ускорившись, корабль исчез в вечернем небе, оставив густой инверсионный след, чуть розоватый от последних лучей заката. Ванька же, внутри, хватаясь за всё, что попало, по инерции полетел назад и, ударившись головой о переборку, потерял сознание.
– Мы ознакомили его с событиями, и вот что он сказал…
На экране молчал погружённый в воспоминания старик.
– То, что я увидел, просто невероятно.
После паузы:
– В своё время мы дали что-то вроде коллективной клятвы молчать, пока не придёт время, и время, судя по всему, пришло. Правда, не так я себе это представлял.
– Вы можете сказать, о какой клятве идёт речь?
– Понимаете, в 1992 году, когда стало понятно, что финансирования программы работ по кораблю многоразового использования больше нет и не предвидится, а государству на космос плевать, как, впрочем, и на всё остальное, что не связано с личными доходами первых лиц… – Сидящие за столом слегка заёрзали. – …руководством объединения был предпринят (втайне, конечно), ряд шагов по спасению проекта. Шаги включали в себя консервацию изделий, оборудования, сохранение проектной и технологической документации.
– А почему втайне?
– На фоне тотального разрушения промышленности и всего народного хозяйства тех лет так называемыми «реформаторами»… – Старик скривил губы в презрительной усмешке. – …это был единственный способ попытаться сохранить труд десятков тысяч людей. В надежде на будущее. Не может вакханалия разрушения длиться вечно. Короче, нашему отделу было поручено разработать код запуска изделия. Был разработан специальный шестнадцатизначный код, включающий в себя не цифры, а последовательность переключения некоторых тумблеров на панелях управления. Без знания этого кода «Буран» – мёртвое железо.
– А подобрать этот код реально?
– Физически – можно, практически – нет.
