– Блин, и к чему этот базар?
– К тому, чтобы ты мне сказал правду, что на самом деле происходит.
– Я ж тебе говорю: мы с Серым к Вовану на дачу собрались, а сами в говно. В метро хер пустят, а на тачку бабок нет. Смотрю – «Буран» стоит. По трапу забрались – внутри никого. Я такой в кресло сел, тумблеры пощёлкал – тишина. Серый надо мной ещё смеяться начал, потом отлить вышел. А я чего-то разозлился даже. Ещё покрутил рукоятки какие-то, вижу – кнопка «Автомат». Нажал – оно всё ожило, засветилось, я за Серым метнулся, да поздно. Башкой треснулся – до сих пор болит. Во, смотри – шишак какой…
Кэрол грубо оборвала его тираду:
– Ваня, извини, но я тебе не верю. Неужели ты сам не чувствуешь, какой бред несёшь? Не можешь говорить правду – лучше молчи, иначе я буду думать, что ты сумасшедший. Потому что так примитивно врать может либо безумец, либо отъявленный негодяй. И давай прекратим этот разговор, тем более что Али возвращается.
Откуда-то снизу (впрочем, это смотря как располагаться – может быть, и сверху) выплыл щуплый темноволосый человек с аккуратно подстриженными, как у голливудских актёров середины прошлого века, усами и в таком же белом комбинезоне, что и Кэрол.
– О, у нас гости… Когда прилетели? А я работаю и ничего не слышу. Кэрри, ты говорила, что следующий экипаж – только через неделю. У русских сменились планы? – бойко начал он по-английски и с широкой улыбкой протянул Ваньке руку: – My name is Ali.
– Ваня, – ответил Ванька на довольно крепкое рукопожатие и поправился для солидности: – Иван.
Али перешёл на ломаный русский:
– А где мой друг Семёнов? Мой друг Семёнов из Сколково с результатами расчётов?
В разговор вмешалась Кэрри по-английски:
– Этот парень прилетел один. При странных обстоятельствах. О цели прилёта не говорит. Изначально вёл себя более чем неадекватно – пришлось применить шокер. Ты ещё смеялся: зачем на орбите шокер? Как видишь – пригодился. Уровень алкоголя в крови – запредельный!
И если Али, занятый своими мыслями, сразу не обратил внимания на то, как выглядит и как одет новый член экипажа, то теперь спортивные штаны, грязная футболка и кепка на затылке на этом оч-чень странном русском удивили американца. А увидев бутылку у него в руках, удивлённо спросил:
– Beer, isn’t it?
Кэрри поспешила пояснить:
– Это я в русском сегменте взяла, чтобы этот парень не умер от алкогольного отравления.
– То есть чтобы нейтрализовать смертельную дозу яда, нужно к тому, что есть, добавить ещё? Логично.
– Али, ты смеёшься, но это работает! Не знаю как, но работает. Вам, мусульманам, этого не понять. Мой дед, когда вечером приползал в стельку пьяный домой из соседнего бара, всегда утром пивом отпивался. Я не говорю, что это хорошо – хлестать виски каждый вечер, – но утром деду пиво помогало не умереть…
– А зачем? Не понимаю, какой в этом смысл – пить каждый день?
– Трудно отучить от пьянства человека, пережившего «сухой закон».
– И где он сейчас?
– Он умер. Давно уже…
– Прости, но пиво его всё-таки не спасло.
– Увы, не спасло. Он погиб в аварии. Проезжавший водитель уснул за рулём и протаранил бар, в котором дед постоянно ошивался. Там обычно народу полно. Всем ничего, а деда насмерть. И потом, дожить до девяносто четырёх – тоже неплохо.
– Сожалею. Я лишь хотел сказать, что алкоголь для человека – всё-таки не самый полезный продукт.
– Али, мы отвлеклись, выгляни в иллюминатор. – Сказано было загадочным тоном и в то же время непреклонно.
