Какой славный старик. До чего же славный.
Разумеется, Глория понимала. Да Глория любила прошлое всеми фибрами души! Со всем тем хорошим и нехорошим, что тогда было. Ведь это просто кощунство – забывать. Устранять, унифицировать, делать под одну гребёнку… Создавать идеальный, кукольный, пластиковый мир…
Шагая по переулку, Глория прерывисто вздохнула, стёрла остатки солёной влаги с ресниц.
И увидела, что дорогу ей заступили двое.
– Сестра Глория?
Два Анхеля, одинаковых, как близнецы. Оба – с обнажёнными световыми лучами.
– Да, но что…
Голос мягче взбитых сливок. А под белой пенкой – сталь:
– Вас обвиняют в нарушении Порядка, Сестра Глория.
«Только не бежать, только не кричать!»
Глория вскинула подбородок повыше, изобразила оскорблённую невинность. Но голос застрял в горле и предательски-хрипло пробился наружу.
– Это к… какая-то ошибка.
– Ошибки нет.
Правый Анхель с грацией ягуара зашёл ей за спину. Глория издала смешок. Выдавила гордое:
– Если дело в последнем пациенте – думаю, вы в курсе, что все Сёстры подписывают Обязательство. Мы не разглашаем то, что нам могут сказать. И не занимаемся пропагандой Хаоса.
Анхель кивнул.
– Да, в курсе.
А затем вытащил из кармана нечто и бросил к её ногам.
Взгляд Глории так и застыл на крохотной, будто трупик птенца, книге.
– Сёстры подписывают Обязательство. Однако это не помешало вам хранить дома запрещённые предметы.
Глория молчала, неподвижно стоя меж двух Анхелей. И, в то же время, словно летела в глубокий-преглубокий колодец.
– Мы нашли и остальное, кстати, – небрежно добавил разговорчивый Анхель. – Так что не думайте отнекиваться и оправдываться.
Световой луч поднялся, упёрся кончиком в горло. У Глории вырвался хрип.
– Я…
– Не надо. Не дёргайтесь, и я сделаю всё быстро.
Слёз больше не было. Глория смотрела в бесчувственные, прозрачно-рыбьи, глаза и считала секунды до расплаты.
Один… Дв-ва… Тр…
…А на третьей секунде лицо Анхеля накрыла рука.
Глория увидела грязную перчатку с обрезанными пальцами, заметила заусенец у одного ногтя…
И луч, а за ним и Анхель, начали падать.
– В сторону! – прорычал смутно знакомый голос.
Глория безотчётно метнулась вправо, и нечто огромное, в балахоне, пролетело мимо неё, чтобы врезаться во второго Анхеля.
Придушенный возглас, громкий вскрик… Тишина.
Внезапный вопрос:
– Ты как там, Глория?
Она моргнула. Увидела протянутую ей руку. Приняла.
Некто в причудливом наряде. Узелки, кармашки… старые открытки и листочки из печатных книг, густо нашитые на ткань…
– Вы… Вы кто?
Грустная улыбка на слегка чумазом лице.
– Не знаешь? А ведь мы знакомы.
Жужжание, неясный гул – и лицо поменялось. Один раз, второй, третий…
У Глории голова пошла кругом. Она покачнулась, забормотала бессвязные слова. Человек в балахоне удержал её за плечи. Вернул прежний облик, но почему-то стал ещё безрадостней.
– Ты говорила с профессором, Глория?
– Что? Да. Да, конечно, говорила! Много! – Глория хотела бы соврать, да не смогла. Ощущение, что она попала в какую-то старую сказку, в некое чудо, не проходило. Вот только печаль этого лица…
Вдалеке послышались крики, мелькнули отблески, что дают лишь световые лучи.
Блошиный король вздохнул. Отстранился. И шепнул:
– Прости, – перед тем, как кинуться вперёд и крепко поцеловать её в губы.
***
…Войско Анхелей неслось по пятам. Летело, будто на крыльях.
Он улепётывал от них, словно блоха, которую не до конца раздавили: усталая, полуживая…
