Она плакала и умоляла его простить ее. И он едва не простил ее, но вовремя обнаружил истинную причину, по которой она хотела выйти за него замуж. Отец сказал ему, что он обречен быть желанным мужчиной благодаря своему богатству. Это одно из наказаний для потомков богачей. Отец заявил, что в любом случае жениться в двадцать один год слишком рано, и ему чудом удалось спастись.
Возможно, неудачный опыт настроил Мэтта против серьезных отношений. Конечно, у него были любовницы, однако последние несколько лет он жил один и был этим доволен. Но сейчас попутчица, спящая рядом, заставила его понять, что он, в конце концов, мужчина, а не монах!
Интересно, сколько ей лет: восемнадцать или девятнадцать? Ему тридцать четыре, и она не в его вкусе. Джоли была элегантной блондинкой, высокой и стройной. Эта девчонка невысокая, а что касается фигуры, ее невозможно разглядеть под этой ужасной толстовкой.
Однако, подхватив ее на руки, он почувствовал ее тонкую талию. У нее были изящные и узкие запястья и длиннющие ресницы.
Он покосился на спящую Эмили, просто чтобы убедиться, что он не нафантазировал себе длинный взмах ее густых ресниц. А через секунду его внедорожник врезался в сугроб высотой два с половиной метра.
Эмили проснулась от громкого ругательства Мэтта и услышала, что двигатель его внедорожника заглох.
Открыв глаза и сонно моргнув, она сразу поняла, что произошло.
– Мы сможем прокопать себе дорогу? – спросила она.
Мэтт резко взглянул на нее. Она говорит серьезно? Женщины, которых он знает, скорее умрут, чем рискнут поломать свои длинные накрашенные ногти, взяв в руки лопату.
– Было бы проще повернуть назад. Но тогда нас сильнее засыплет.
Эмили тут же покачала головой.
– Поздно, – спокойно сказала она. – Дорога будет перекрыта на участке спуска к реке. Там в первую очередь образуются сугробы.
Он бросил на нее еще один резкий взгляд, потом вспомнил участок дороги, о котором она говорила, и признал, что она права.
– Ну, мы живы и здоровы, но застряли, – отрезал он, мысленно проклиная себя за то, что не выехал раньше. Если бы ему не надо было идти на собеседование на новую должность…
Теперь ему остается только заночевать в своем внедорожнике с некой идиоткой, от которой пахнет дорогими французскими духами.
Эмили пришла бы в ужас, узнав, о чем он думает. За французские духи он принял мыло с ароматом розы, которым она всегда пользовалась и к которому так привыкла, что даже не подозревала, как сильно этот запах держится на коже.
– Наверное, надо выйти и проверить, сможем ли мы выбраться, – осторожно предложила она.
– Я сам, – кратко ответил ее спутник. – Не надо промокать обоим.
Эмили хотелось сказать, что поскольку она уже промокла, то именно она должна это сделать. Но она подозревала, что этот высокомерный, властный мужчина никогда не согласится с тем, что женщина способна выполнять такую работу так же эффективно, как мужчина. Поэтому она промолчала и стала наблюдать, как он открывает дверцу и вылезает из машины.
Он тщательно изучил положение внедорожника и в конце концов вернулся в салон. Она сомневалась, что у нее хватило бы духу оставаться на улице так долго. Снег засыпал его свитер и джинсы – Мэтт напоминал снеговика. Прежде чем забраться в машину, он отряхнулся.
– Нам не выбраться отсюда, – решительно сказал он ей. – И неизвестно, сколько мы тут просидим.
– Будем надеяться, только до завтра, – произнесла Эмили. – Обычно стараются оставлять дорогу открытой, если это возможно. Жаль, что нам не съехать с дороги и не освободить проезд для снегоочистителя, – задумчиво прибавила она, и он с сомнением посмотрел на нее.
