Капитан Рональд в ответ только покачал головой.
– То же, что и вам, – пожал он плечами. – Я видел сон… не все в нем было сном.
– Вы цитируете Байрона? – искренне удивился я. Но в ту же минуту перед моим мысленным взором возникло лицо Орлова с его пронизанными какой-то загадочной грустью глазами, и мне все сразу стало ясно.
– Да, – капитан Рональд кивнул, – он мне чем-то напоминает его героя! Мне кажется, что его голова занята только романтическими идеями, и весь его облик проникнут каким-то необъяснимым трагизмом…
К своему удивлению я должен был мысленно констатировать, что я и английский капитан смотрим на мир одними глазами и почти одинаково воспринимаем его.
– Вам тоже кажется, что здесь замешана женщина? – осторожно осведомился я. – Ведь речь идет о какой-то любовной истории, не так ли?
– Ну, я ничего не могу утверждать наверняка, – напряженно ответил капитан. – Спросите об этом вашего соотечественника!
Наша беседа снова вдруг сделалась англичанину неприятной. Я ясно видел, что капитан фрегата чувствует себя, образно говоря, не в своей тарелке. Он, словно, превратился в один сплошной комок нервов или натянутую пружину, готовую вот-вот сорваться. У меня появилось убеждение, что капитан Рональд от меня что-то скрывает. Вдруг одна неправдоподобная догадка озарила меня…
– На этом корабле скрывается женщина! – воскликнул я. – Отвечайте же, капитан! Это очень важно! Заклинаю вас нашим общим делом!
– Н-нет, вы бредете! На военном фрегате нет и не может быть женщин, – хладнокровно ответил он. – Женщина на корабле – это плохая примета!
* * *
Я вернулся в свою каюту обескураженным. Во мне крепло убеждение, что капитан мне лжет. Но я не понимал, что за резон у него был выгораживать Алексея Орлова! Нас-то с ним объединяло одно общее дело… Но что капитана Рональда могло связывать с этой пародией на байроновского Гарольда?! Неужели графиня Ольга скрывается на этом корабле? Нет, у меня не укладывалось такое в голове. Это была бы слишком большая удача!
– Яков Андреевич, что с вами? – удивился Кинрю. – Капитан Рональд пообещал высадить нас на ближайший необитаемый остров? – неудачно попытался пошутить мой японец.
– Нет, – возразил я ему, – англичанин был чрезвычайно галантен!
– Ну, тогда что же?! Вы выглядите так, словно только что встретились с призраком!
– В некотором роде, так оно и есть, – тихо ответил я.
Меня действительно угораздило встретиться с призраком своей юности… По крайней мере, я пытался поймать его!
– Что? Что? – не понял Кинрю. – Не повредились ли вы умом, Яков Андреевич?
– Ничего, – отмахнулся я, – мне не слишком-то хотелось вдаваться в подробности, как мне прежде казалось, давно минувшего и позабытого чувства!
– Тогда в чем же дело? – не унимался Кинрю, успевший к этому времени перед обедом вздремнуть.
Он выглядел совершенно ошеломленным. К тому же, я только сейчас заметил, что мой ангел-хранитель страдал, кажется, морской болезнью.
– Нам надо осмотреть трюм, – ответил я, преисполненный сочувствия к моему несчастному самураю, который с трудом сдерживал тошноту.
Порывы ветра усиливались, наш парусник с каждым часом раскачивало все сильнее и сильнее. Я уже подумывал о том, что скоро, наверное, грянет буря. Но на небе пока еще не было ни единого облачка.
– А это еще зачем? – насторожился он. – Вам удалось узнать, кто охотится за письмом Императора Александра?
– Нет, – произнес я в ответ, – речь, скорее, идет о графине Ольге.
