Закончив чтение, я не мог сдержать возмущения:
– Ты хотел из мертвого сделать живое, но так легко из живых делал мертвых?!
– Я же не знал!.. Но откуда ты… – «зазвучал» во мне голос.
Я виновато посмотрел на Анну. Но та успокаивающе кивнула, забрала у меня листок и показала его Гулу.
– Вот! Лишь перед смертью отец раскрыл тайну твоей исповеди. Несколько дней назад. Теперь ты можешь с чистой совестью убить меня. Начинай!
– Можешь прихватить заодно и меня! – выкрикнул я, хотя тут же смутился: фраза прозвучала чересчур театрально.
Гул опять превратился во множество маленьких вихрей. Я даже услышал, как они тихонечко завывают и гудят, словно подтверждая смысл имени «хозяина». Мне стало страшно за Анну и я, приобняв девушку за плечи, собрался увести ее подальше от этого безобразия. Но голос «зазвучал» снова:
– Я больше не стану никого убивать. Убил бы себя, но это еще больший грех, да у меня и нет для этого возможностей. И хорошо, что нет. Потому что делать что-то надо лишь тогда, когда точно знаешь, что ты делаешь. Идите! Я не трону вас. И ваших детей тоже.
Мы с Анной переглянулись, и я увидел, что девушка покраснела. Думаю, не меньше, чем я сам.
– Только наших? – переспросила Анна.
– Я говорю сейчас обо всем вашем роде. Я так и не понял, почему у всех вас разная кровь, но больше она не прольется. Идите с миром.
– Аминь! – невольно вырвалось у меня.
– Так ты все-таки священник?! – обрадовался Гул.
– Вообще-то нет, – ответил я и, улыбнувшись, посмотрел на Анну. – А может, мне и впрямь стать священником? На планете с таким именем это должно быть почетно.
Из протокола заседания Совета Земной Федерации от 15 декабря 2227 года:
«В честь первооткрывателя, Назара Макарова, присвоить второй планете системы звезды Чара (Bet CVn) созвездия Гончих Псов имя Назарет».
День начинался отвратительно. Едва я включил компьютер, чтобы начать писать очередную статью, как заявился давешний летчик-старлей. Я даже забыл уже, как его зовут, да и в интервью назвал под псевдонимом – Сергей. А фамилия у него была «колоритная» – Воробьев.
Старлей долго мялся, не зная, как начать разговор, и я сразу понял, что он будет не из приятных.
– Вы знаете, – решился наконец летчик, – я пришел просить, чтобы вы написали опровержение.
– Опровержение чего, простите? – прикинулся я дурачком.
– Ну, того интервью со мной… во вчерашнем номере, – покраснел и опустил голову офицер.
– А в чем, собственно, дело? Вы рассказали мне неправду?
– Да, это была глупая шутка.
– Что-то непохоже, Игорь Сергеевич, – вспомнил я вдруг имя летчика. – Давайте начистоту: в чем все-таки дело?
Старлею, похоже, стало совсем плохо. Он явно не привык что-либо просить и оправдываться. В конце концов, он махнул рукой и заговорил открыто, глядя мне прямо в глаза:
– Только между нами: мне круто влетело от начальства за то, что я вам рассказал. Был поставлен ультиматум: или я добиваюсь от вас официального опровержения, или вылетаю в запас. Поймите, я не могу без неба – это не громкие слова… Напишите опровержение!
– Но в интервью не было ни вашей фамилии, ни звания. Как догадались, что это были вы?
– У нас там не дураки сидят – быстро вычислили, – горько усмехнулся летчик. – Так как все же с опровержением? Я не пошел напрямую к вашему редактору, как мне было велено, решил сначала поговорить с вами – очень мне перед вами неудобно, не хотелось подставлять…
