Что бы ни случилось, пламя французского Сопротивления не должно потухнуть и не потухнет. Завтра, как и сегодня, я буду говорить по радио Лондона…
«Так вот куда подевался де Голль», – подумал Филипп, прослушав речь по радио.
Мишель ещё год назад составил подробную характеристику на этого полковника, занимавшего должность секретаря Высшего военного совета Постоянного комитета национальной обороны, командовавшего танковыми подразделениями 5-й французской армии.
«Случись война в Европе, а она случится, – говорил Контане, – этот полковник может возглавить Сопротивление. Поверьте, Филипп, англичане и их союзник Соединённые Штаты будут с ним сотрудничать. Маршал Петен стар и слаб, а полковник де Голль бодр и энергичен…»
Выпив коньяк, Филипп закурил и заказал ещё рюмку.
– Простите, месье, а какой сегодня день? Число какое?
– Вторник, восемнадцатое июня сорокового года.
– Спасибо, месье. И запомните раз и навсегда. Вы не слышали ни-че-го по радио. Иначе вам с нами несдобровать.
– А что такого?
– С сегодняшнего дня начинает своё существование сопротивление «бошам».
Бармен улыбнулся:
– О нет, месье, это началось ещё раньше.
– Ах да, я забыл, это же старая добрая традиция – враждовать с ними ещё со времён Седанской катастрофы и Великой войны…
– Именно так, месье, и в честь этого знаменательного события я вас угощаю. Надеюсь, вы не донесёте на меня в гестапо?
– Предлагаю распить бутылочку.
– Согласен.
– Меня зовут Филипп.
– Анри Дюмилье, с вашего позволения.
И оба расхохотались.
– Анри, вы же местный?
– Да.
– В таком случае вы можете мне помочь.
– Слушаю вас.
– Мне необходимо найти доктора Мате, Анри Мате.
– Отличный доктор.
– Вы его знаете?
– Да, он служит в госпитале Святой Катерины.
– Замечательно! Не могли бы вы завтра отправить туда смышлёного мальца с запиской к доктору?
– Легко.
– Вот и чудненько, ваше здоровье.
– Благодарю.
Филипп и бармен, он же хозяин кафе, поняли, что они одного поля ягоды. Единомышленники.
Утром в госпитале к доктору Мате в сопровождении старшей сестры Элен Бисе подошёл мальчонка лет десяти.
– Вот, доктор, вас искал.
– Меня? – удивился Анри.
– Да, вас. Сказал, по очень важному делу, а по какому – молчит.
– Слушаю вас, месье, – с серьёзным лицом сказал доктор.
– Вам привет из Парижа! Спрашивают о состоянии здоровья мадемуазель, которую вам оставили на попечение. Это на словах. И вот ещё записка.
Проговорив всё это и сунув опешившему Мате в руки клочок бумаги, малец убежал. Доктор прочитал записку.
– Элен, у меня на сегодняшний вечер запланирована операция…
– Да, месье доктор.
– Подмените меня, я уверен, вы справитесь.
– Хорошо, месье.
– Да, и я бы вас попросил никому не рассказывать о визите молодого месье.
Элен улыбнулась. С доктором Мате они работали вот уже десять лет.
– Я могу обидеться.
Увидев, что Элен не шутит, доктор стушевался:
– Простите мне эти слова, нынче время такое, сами понимаете.
А в семь часов вечера он пришёл в кафе, где его ждал Филипп. Тот сидел за столиком у окна и пил кофе, перед ним стоял цветок. Это был условный сигнал, по которому доктор узнал автора записки.
– Добрый вечер! Анри, будь любезен, принеси мне бутылку анжуйского, сегодня я не дежурю.
И он взглянул на Филиппа:
– Итак…
– Мишель справляется о состоянии здоровья мадемуазель.
– Передайте ему, что она ещё слаба и её рвёт.
– Насколько всё серьёзно?
– Не настолько, чтобы можно было опасаться за её жизнь.
