Были ли Владислав Крапивин и Михаил Ахманов членами тайного общества Диск - страница 11

Но труп императора нельзя оставить валятся в поле, его нужно доставить во дворец, что бы лично императрица могла похоронить его со всеми причитающимися почестями. Когда Ричард видит, что к нему приближается команда воинов, он решает притвориться мёртвым, в надежде, что труп не тронут. Но его в темноте принимают за труп императора, не обнаруживают, что он лишь прикидывается мёртвым, и доставляют лично к самой императрице. И дальше, по обычаю, оставляют императрицу с телом мужа наедине, что позволяет Ричарду «воскреснуть» когда этого никто, кроме императрицы, не видит.

Дальше Ричард, как всегда, оказывается «по горло в борьбе и любви». Императрица оказалась молодой красавицей, которая ненавидела своего погибшего мужа. Кроме того, Ричардом сильно заинтересовалась принцесса атакующих Кат кочевников, они себя называют монги, Садда Великолепная. Садда, правда, не красавица, но тоже очень привлекательная женщина. Кстати, императрицу зовут Лали Мей. И, понятно, Садда и Лали ненавидят друг друга, и соперничают во всём уже давно.

К этому нужно добавить, что, что Садда, что Лали сволочи хорошие, и кто из них большая тварь ещё разобраться нужно. Но, пожалуй, Лали всё же немного лучше, и Ричард, таки, в неё влюбился.

Приключений Ричарду пришлось испытать невероятное количество, и побывать даже рабом, и испить чашу рабства до дна. Рабство, в рабовладельческом мире, понятно, страшное по настоящему. Боёв и поединков на его долю тоже, понятно, пришлось великое множество.

Если говорить о магии в этом мире, то её почти нет. Единственный кто, скажем так, немного тянет на мага – это шут Садды, карлик Морфо, кстати, тоже более, чем незаурядный человек, сыгравший большую роль в судьбе Ричарда в этой реальности.

Морфо сумел почувствовать, что Ричард не из их мира, и сумел почувствовать, когда пришло время, что Ричарду вот-вот придётся вернуться в свой мир. Вот, собственно, и вся магия.

Нужно, думаю, так же отметить, что хотя в империи Кат очень много общего с Китаем, внешность у катайцев не китайская. Кожа у них, правда, имеет желтоватый оттенок, но не сильный, и разрез глаз у них не узкий. Вот у монгов почти азиатская внешность, почти, потому, что они низкорослы. Впрочем, небольшой рост не мешает им быть хорошими воинами.

Интересная отличительная черта этого мира – невероятное количество нефрита, почему и нефритовая страна. Здесь из нефрита есть даже целые горные хребты, и на Земле нет нефрита настолько высокого качества. И образец этого нефрита Ричард доставил в наш мир. Но я не припомню, что бы этот нефрит всплывал где-то дальше, в других произведениях о его приключениях. Впрочем, я читал их первый раз больше двадцати лет назад.

Вот, пожалуй, и всё, безусловно, рекомендую повесть к прочтению.

Третий отзыв на книгу В. Крапивина:

И. Ефремов назвал бы происходящее в повести пробуждением способностей Прямого Луча.

Маленькую повесть «Далёкие горнисты» В. Крапивина, я прочёл в молодости, лет в 27, уже после того, как прочёл «Голубятню на жёлтой поляне». Прочёл сразу в составе всей трилогии «В ночь большого прилива». И может быть и хорошо, что я не прочёл её в детстве. Думаю, в детстве она бы мне не понравилась. Если не сказать хуже, боюсь, в детстве она бы показалась мне бредом.

Она бы вызвала у меня, думаю, тоже чувство, что и, тогда ещё повесть братьев Стругацких «Улитка на склоне». Она в детстве показалась мне бредом, но запала в душу, и я разбирался с ней много лет. В 25 лет прочёл полную версию, потом узнал о повести «Беспокойство» и о гностических мотивах у Стругацких, и понял, почему там напущено столько тумана. Дело было в богоборческом мотиве, который Стругацкие, в СССР, были вынуждены тщательно скрывать. Да и то, в атеистической стране заявить открытом текстом, что Бог, пусть и страшный преступник, с властью которого нужно бороться, но реально существует, означало, в лучшем случае, конец писательской карьеры. У Крапивина, очень похоже, парадигма как минимум очень близка к указанной парадигме Стругацких, о чём я уже писал, точнее, к парадигме Роберта Бартини.