В другой раз обострение созерцательности случилось во время весенней рыбалки. Мы сидели у лунок на реке Тошне, близ села Дудинского. Весной, в конце марта, когда первые весенние талые воды попадают в реку, рыба начинает готовиться к нересту. В такие моменты клев улучшается настолько, что бывалые рыбаки его называют «жором». Надо сказать, что испытавших это удовольствие от хорошего клева среди рыбаков довольно много.
Ходят слухи о приметах, по которым можно определить, кто перед тобой – удачливый рыбак либо обыкновенный любитель-дилетант. Посмотрите на руку около локтя этого счастливца, и вы увидите: на сгибе руки – заметный синяк. Этот рыбак много раз кому-то показывал размеры рыбы, которая будто бы так некстати сорвалась на последней рыбалке во время жора.
Итак, весна, уже пригревало солнце, весенние каникулы только начались, и я ощутил, как меня охватило восторженное настроение, соответствующее этому чудесному моменту и возрасту – в четырнадцать-пятнадцать лет. Мы с отцом кое-что уже поймали, но утренний клев быстро закончился, поэтому я стал озираться вокруг, тем более солнечный свет и тепло действовали расслабляющее.
Оглянувшись вокруг, я удивился красоте дня. Небо было таким ярко-голубым, что я так и застыл с запрокинутой головой. Около Дудинского росло много осин, а может быть тополей. И вот, золото осиновых веток, припорошенных снегом и освещенных солнцем, на фоне голубого неба так и осталось в памяти на всю жизнь.
Ранней весной есть замечательное время, когда днем снег под лучами солнца быстро начинает таять. На боковых сторонах сугробов с южной стороны лучи солнца прямо «прожигают» грязноватый снег, и он на глазах становится ноздреватым и пористым. Ночами же зима еще берет свои права, и морозит довольно изрядно. На поверхности снега образуется очень прочный наст. Он даже может выдержать вес человека на лыжах, и это дает необычайную свободу.
С утра можно катиться на лыжах в любом направлении, без всякой лыжни, и нигде не провалишься – наст выдержит. Тогда непроизвольно все лыжники начинали переходить на коньковый (как теперь его называют) ход. На лыжах мы легко неслись, и надо только не забыть, что после полудня закончится вся эта благодать, и снег начнет проваливаться. Мы далеко улетали по насту, жаль, что лыжи при этом сильно обдирались. Но удовольствие стоило того.
Помимо наслаждения от езды по насту, можно сказать и о новых впечатлениях от увиденного тогда.
Так, на снегу, на насте, мы видели какие-то странные царапины, всегда симметричные и похожие на рисунки гвоздем какого-то шутника.
Только спустя несколько лет, я понял, что видели мы тогда следы свадебных танцев самцов серой вороны. Эта птица пытается «вскружить голову самке», пикируя перед ней и пролетая над настом низко-низко, так, чтобы крыльями задевать снег и оставлять эти следы. Видимо, у ворон это высший пилотаж.
Примерно в возрасте пятнадцати лет мы стали судовладельцами! Да, да, настоящими судовладельцами. Мы с отцом построили лодку-плоскодонку во дворе нашего дома.
Почти десяток лет мы рассекали просторы реки на этой лодочке. Отец на ней частенько ловил рыбу пауком – особой сеткой, подвешиваемой на блоке к балке на носу. Далеко на лодке не уплывали, но о путешествиях мечтали.
И вот на майские праздники собрались мы на открытие весенней охоты в низовья Вологды. Вместе с нами набралась тогда целая флотилия – впереди шла лодка со стационарным мотором. Мы прицепились за нее буксиром и довольно быстро под мерный стукоток мотора подались к месту охоты.
