Пульс подскочил до критической отметки – то ли от радости, то ли от страха, – забившись в области горла.
– Да, но... Я так и не смогла дозвониться до мамы. Может быть, ты сможешь кого-нибудь послать проверить? Я боюсь остаться на улице. Вдруг она уехала из города? Или что-то случилось? Как я попаду домой?
– При чем здесь твоя родительница? – резко бросил Егор. – Юля, ты, наверное, не понимаешь. Ни о каком "домой", в смысле туда, где ты жила раньше, не может быть и речи!
– Что это значит? – похолодела от неприятного предчувствия.
Его тон явно не подразумевал компромиссов.
– Это значит, что ты переезжаешь жить ко мне. Туда, куда я скажу! И до тех пор, пока не родится ребенок. За условия можешь не переживать. Ты будешь находиться под надежным контролем, все необходимое тебе привезут или купят. Так понятно?
У меня на мгновение пропал дар речи.
Нет, я подозревала что-то подобное, но не в столь категоричной форме.
И его словосочетание "надежный контроль" наверняка имеет совсем иной смысл.
Тотальный!
Без права голоса.
– Результаты теста уже готовы? – поняла сразу.
– Вчера.
Тогда ясно, откуда такая спешка. Я уверена: судя по его словам, по добытым фактам, каждый мой шаг будет отслеживаться в реальном режиме.
Хотя с того момента, как пришла в себя после аварии, все так и было.
Но именно сейчас меня это почему-то начало напрягать.
– Я не поеду.
– Не понял?
– Я сказала, что не поеду с тобой! – повторила упрямо. – Я хочу домой. Ты слышал рекомендации специалистов. Мне нужна домашняя знакомая обстановка, родные люди рядом. А не эти твои шкафообразные тени, следующие за мной по пятам.
– Юля! – предостерегающе начал Егор, но я перебила его:
– Покой и никакого стресса! Как ты себе это представляешь в подобных условиях? Думаешь, мне комфортно, когда я слышу за спиной дыхание твоих цепных псов? Когда все вокруг чужое, незнакомое? Когда...
– Для тебя сейчас все незнакомое. Я заеду и мы поговорим! – отрезал он, давая понять, что разговор окончен.
И отключился.
Вот так просто.
А чего, собственно, я ждала? Уговоров?
Просьб?
Я медленно отложила в сторону телефон и огляделась. Собирать мне было нечего. Все, чем пользовалась в больнице, было выданным тут же.
Только моя дамская сумочка с личными мелочами лежала в тумбочке, ожидая нужного часа.
И телефон, купленный Егором.
Вот и все мои пожитки.
– Юля, к вам пришли, – заглянула медсестра, пропуская визитера.
Почти тут же мимо нее в палату юркнула Марина.
– Юляшик! – радостно взвизгнула она, протягивая руки.
– Мариш! – искренне обрадовалась в ответ.
Наверное, впервые за последние дни.
Обняла подругу, ощущая, как улыбка невольно ползет по лицу и шкала настроения медленно, но верно повышается.
– Я закрутилась, завертелась. Ты уж прости, – затарахтела она автоматом. – Хотела пораньше прийти, но что-то никак. Я и сейчас буквально на минутку забежала. А у тебя как дела? Щечки порозовели, смотрю. На поправку идешь?
– Выписывают сегодня.
– Ох! Вот это я вовремя!
– Ты помнишь мою просьбу? Ходила?– сразу накинулась с волнующим меня вопросом.
– Ходила, – замялась Марина, пряча взгляд.
Разжала объятия и села на кровать, поправляя полы халата.
– И? Что? Ну, говори же, не тяни!
– Мне дверь не открыли. Нет, знаешь, может, мне показалось, но у меня было такое чувство, что дома кто-то есть. Не знаю, может, реально почудилось. Может, от соседей звук шел?
И снова ничего.
А если маму в заложницах держат спецы Стрелецких? Если ее давно вывезли?
