Быть Джоном Ленноном - страница 6

снимали сливки, забирая себе лучших учеников, а две трети детей страны (в числе которых неизбежно оказывались вполне толковые ребята, которые просто развивались немного медленнее) получали клеймо отверженных и лишались шанса получить академическое образование, не успев еще дорасти до подросткового возраста. Но те, кому удавалось хорошо сдать экзамены и получить стипендию «11 плюс», как ее назвали позже, обретали возможности, которых и вообразить себе не могли ни их родители, ни даже их старшие братья и сестры. И ни одни родители во всей Англии – или, вернее сказать, «ни одни опекуны» – не будут знать, какие дары это будущее способно принести их ребенку, лучше, нежели Мэри Смит, она же Мими, проживавшая по адресу: Ливерпуль, Вултон, Менлав-авеню, дом 251 (также известный как Мендипс).

Мими обладала резким характером, проницательностью и острым умом, читала запоем и не терпела дураков. Своего будущего мужа, Джорджа Смита, она встретила в 1931 году. Владелец маленькой семейной фермы, он доставлял молоко в Вултонский госпиталь в южной части Ливерпуля, где Мими изучала сестринское дело и проходила практику. Она решит строить карьеру дальше и станет в отделении старшей сестрой, а в 1939 году, после очередных долгих ухаживаний, видимо принятых в семье Стэнли, они с Джорджем без особой романтики поженятся. Ей было уже за сорок, когда в их большой, солидный двухквартирный дом с четырьмя спальнями, стоящий через дорогу от полей Аллертонского муниципального гольф-клуба, переехал маленький Джон Леннон.

Хотя к концу войны правительство реквизировало земли, принадлежавшие семье Джорджа, и его молочный бизнес приказал долго жить, семейство Смит, в общем-то, не бедствовало. Да, многие представляют себе Ливерпуль как шумный и грубый рабочий город, но и в нем самом, и в окрестностях было немало управленцев, специалистов и состоятельных дельцов. А как еще прикажете руководить семью милями доков и всеми подсобными предприятиями судоходной отрасли?

Вултон до конца Первой мировой был маленькой деревней за чертой города: просторные тенистые парки, викторианские особняки, улочки с коттеджами XVIII и XIX столетий… В двадцатые и тридцатые годы XX века город расширился, построили Менлав-авеню – дорогу с двусторонним движением и трамвайными путями посередине, – и деревня превратилась в пригород. Но в 1946 году, когда там поселился Джон, в Вултоне все еще витал отчетливый дух сельской глубинки.

«Я был миленький, чистенький мальчик из пригорода, – признается Джон в 1967 году. – У нас был свой дом, у нас был свой сад…» – в комплекте с двумя лужайками, которые он, когда подрос, косил летом каждую неделю. На жалобы Мими не обращала никакого внимания. А Джон никогда не полюбит физической работы и заниматься ею будет весьма нечасто.

У них был и телефон, в сороковые – настоящий символ статуса, а рядом с домом хватило бы места под автомобиль – впрочем, его они так и не купили. В те годы, да и в пятидесятые, в Ливерпуле личной машиной могли похвастаться весьма и весьма немногие.

Мими работала секретарем, но, когда Джон переехал в Мендипс, тут же ушла с работы: ей хотелось быть дома днем, чтобы встречать племянника из школы. Так что их новое положение повлекло за собой некоторые финансовые потери, которые удалось утрясти, когда Джордж, потерявший молочную ферму, в свои сорок два года после долгих трудов устроился сторожем на фабрику, построенную на той самой земле, где когда-то, до войны, паслись его коровы. Наверное, это можно было трактовать как «падение статуса» – но Мими не позволила бы даже намека.