Быть героем - страница 40

– Помню, как он взялся готовить нам ужин и пересолил всё так, что аж скулы сводило. – хмыкнула я, вспоминая. – Сам ещё давился и заверял нас, что он проходил курсы у какого-то знаменитого повара. Он один поднимал нам всем настроение.

– Я его с детства знал, добрейшей души человек был и так нелепо погиб. – печально вздохнув, выдал Эрик. – Вместе с женой угодил в непогоду, и их карету накрыл сель, сошедший с горы. Оба моментально и насмерть. Их сын, Ньют, в одночасье стал сиротой. Тяжёлая у него судьба будет.

Как чудовищно несправедливо. Хорошо, хоть не мучились и погибли сразу. А что с ребёнком?

– Кто присматривает за ребёнком? – поинтересовалась я.

– Там такая мрачная история, даже стыдно как-то рассказывать. – покачал граф головой. – После смерти Георга с супругой, маркизат, как и сам Ньют остался без надзора. Многие его друзья, в том числе и я, хотели взять опеку над парнем, но опекунство отдали дальнему родственнику – троюродному дяде Ньюта. Разорившийся барон Ян Морло с супругой объявились, как только весть о кончине маркизов разлетелась по округе. Об их семье ходили разные нелицеприятные слухи, а их нищенское положение не внушало доверия, но судья принял решение в их пользу, сославшись на родственную составляющую.

– Почему тебе об этом стыдно рассказывать? – удивилась я. – Парень в руках родственников, пусть разорившихся, но кровь у них одна.

– Барон Морло разорился из-за своего бесчеловечного отношения к своим жителям, он восхвалял богов и вынуждал людей жертвовать почти все свои сбережения во благо господне. И наказывал он людей жёстче, чем в императорской темнице. Люди просто сбежали с его земель, и он разорился. Теперь ходят слухи, что бедный ребёнок живёт, как дворовая собака: в холоде и голоде.

– И такому человеку отдали маркизат и ребёнка? – изумилась я. – Куда же смотрел судья?

– Слышал, судья был подкуплен, но подтвердить это преступление никто так и не смог. – со вздохом проговорил Эрик, делая глоток из кружки. – Я парня видел лишь единожды, на годовщине смерти и пацана не узнать было: бледный, перепуганный насмерть. Ни с кем не говорил, а Агнесса стояла над ним, как коршун, контролируя все действия Ньюта. Надеюсь, боги смилуются над ним, и он доживёт до совершеннолетия.

Уповать на богов можно только в безвыходной ситуации. Ньюта было жалко, если парня они не умертвят, что всё их наследство досталось им одним, то по достижению совершеннолетия маркизата уже не станет и наследовать будет нечего.

– А пересмотреть решение судьи может Верховный суд?

– Может, но основания должны быть вескими. – ответил мужчина. – Судьба одного мальчика никого не трогает, прошёл всего год, а многие друзья Георга перестали пытаться вызволить пацана. Да и что там говорить, даже я руки опустил.

Мне вдруг стало неприятно. Георг рассказывал мне о своём сыне, но имени его я, как обычно, не запомнила. Но я помнила с какой любовью он отзывался о своём первенце, о своей дорогой жене. И парня жалко, что даже сил нет. Может, попробовать помочь ему? Но, если окружающие уже отвернулись от него, то кто за ним будет присматривать?

Мы с Эриком засиделись до поздней ночи и когда таверна закрывалась он заявил:

– Оставайся у меня!

Я отнекивалась, но в итоге поддалась уговорам и поехала в гости к старому другу.

– Лучшую комнату для моей гостьи! – гаркнул Эрик, как только мы ввалились в его поместье. – Живо!