Глава 4. Осознание красоты
Он никогда не казался грустным или меланхоличным.
Другие молодые люди его возраста считали его
дерзким и забавным проказником. Он мог корчить
рожи, вспрыгивать на столы и диваны, приникать
к шеям дам и делать вид, что хнычет. Он смеялся над
собой и над другими и заставлял людей смеяться до слез.
С. Витале. Тайна Дантеса или пуговица Пушкина
Виталий вдруг по-новому взглянул
На странности общенья с женским полом…
С вопросом этим раньше он тянул —
Ведь путь к образованью был тяжёлым.
Но избранной судьбы не миновать:
Привычка думать разум бередила —
Он поневоле стал осознавать
Всё, что вокруг него происходило.
И в том, что раньше он воспринимал
Как женское к нему пренебреженье,
Он без труда теперь уже узнал
Невольное симпатий выраженье.
И даже аспирантка, что у них
Научный коммунизм преподавала,
Довольно симпатичных глаз своих
Подолгу от него не отрывала.
А уж студентки… Что там говорить!
Он чувствовал себя, как на витрине, —
Его готовы все боготворить!
Тут есть о чём задуматься мужчине.
Виталий понял вдруг, что он красив:
Из гадкого утёнка вырос лебедь,
И тяготил уже былой пассив,
И с красотою надо что-то делать.
***
Однажды у Халдея он застал
Двух девушек – раскованных, красивых,
И сразу интерес он прочитал
Во взглядах на него красноречивых.
Они решили с ним пофлиртовать —
И он от их улыбок ободрялся.
Потом вопросы стали задавать…
И тут Виталий сразу растерялся.
Вести непринуждённый разговор
И глупость говорить с учёным видом
Виталий не умел – потупив взор,
Замкнулся он и волю дал обидам.
А девушки забыли про него,
И интереса вовсе не осталось.
И внешность не решила ничего:
«Красивый, но дурак!» – в глазах читалось.
Виталий был серьёзно удручён,
Его задело это невниманье:
Ведь в институте был он обречён
На тайное студенток обожанье.
И в гости звали все наперебой,
И время уж подумать о зазнобе…
Он мог бы закрутить роман с любой…
Но надо, надо помнить об учёбе!
К студенткам он давно уже привык,
Как на работе к членам коллектива…
Но в случае досадных закавык
Нужна другая инициатива!
***
«Застенчивость моя всему виной!
Я сразу начинаю волноваться…
Но как преодолеть? – вопрос иной,
И надо им серьёзно заниматься.
Дефектов у меня особых нет,
И речь мою развило книг прочтенье…
Мешает мне – родительский запрет,
Что был наложен ими на общенье.
Они старались (честь им и хвала!)
Не приучать ребёнка к разгильдяйству,
Влиянье их заботы и тепла
Я ощутил… в работах по хозяйству.
Неопытность моя – и смех и грех:
За волосы принять парик студентки!
Ещё не скоро ждёт меня успех,
Коль отношусь я к женщинам по-детски.
Мои познанья в сексе – «zero»… «ноль»,
И спутать «Камасутру» с харакири
Неопытным юнцам не мудрено.
Мне кажется, один такой я в мире…
Признаться надо: женщин я боюсь,
От них я прячусь в уголках укромных,
И если с кем-то я разговорюсь,
То с пассиями лишь парней знакомых.
Пора уже свой опыт мне копить,
Его не заменить в делах сердечных,
И к девушкам без страха подходить,
Играть в слова, что из разряда вечных.
Меня ещё смущает женский взгляд…
Но взгляду так легко найти причину:
Любой из нас сейчас друг другу рад,
Я женщину ищу, она – мужчину.
