Быть отцом! Звездные папы о своем родительском опыте - страница 9

– Получается, ваше воспитание – оно, скорее, из семьи, да? Не улица, не школа вас воспитала, а именно семья.

– И да и нет. Семья не может не воспитывать. И даже если она этого не делает, то это тоже воспитание – только со знаком минус. Улица? Я там играл в футбол, в хоккей. Как все.

У меня по жизни было три учителя. Первым стал дядя Слава. В седьмом классе я начал интересоваться философией. Товарищ дал мне «Историю философии» Фейербаха, почему – сейчас уже не скажу. Может быть, ничего другого не было. Я прочитал и сказал маме: «Мне нужны еще такие книжки». Вот тогда она и познакомила меня со своим коллегой, учителем физики, в тот момент работавшим в школе при колонии. У него была огромная библиотека, и он всерьез интересовался философией. С моего седьмого по десятый класс не было недели, чтобы я не бегал к нему поговорить. Мы часами ходили туда-сюда по аллеям возле нашего дома и вели беседы. Он был моим Сократом.

Меня дядя Слава привлекал еще тем, что он был не кабинетным ученым, а настоящим философом по жизни. А еще я впервые встретил человека, у которого в жизни произошло коренное перерождение. Молодость свою он прожил настолько бурно, что балансировал уже где-то на грани тюремного заключения. Но в один день проснулся и подумал: что я делаю, почему?! И изменился. Люди, которые знали его в юности, просто глазам своим не верили. А те, кто узнал дядю Славу уже другим, не верили его рассказам о прошлом, пока он не показывал татуировки, которых очень стыдился и прятал под длинные рукава рубашки и циферблат наручных часов.

Знаете, есть такой стереотип: либо ты футболист, либо скрипач. Если футболист – то троечник, если скрипач – то слабак. А дядя Слава был физик, философ и человек, которому не страшно ходить по ночам по темному городу. Он очень серьезно занимался спортом и шутил: «Что хулиганов бояться? Пусть они боятся!» Мы с ним вели сократические беседы и иногда вместе бегали по утрам. Меня поражало, что один человек мог столько всего в себя вместить! Вячеслав Николаевич и сейчас преподает в Кустанае.

– А другие ваши два учителя, это кто?

– В Москве, в институте у меня сразу появилась любимая кафедра и любимый учитель – Юрий Павлович Вяземский. Это мой научный руководитель диплома и диссертации, ведущий программы «Умники и умницы», писатель и очень близкий мне и всей нашей семье человек.

С ним знакомство произошло задолго до личной встречи. Еще в школе я прочел книгу Юрия Павловича Вяземского «Шут» и посмотрел снятый по ней одноименный фильм Андрея Эшпая. Книгой я бредил.

Я очень многому научился у Юрия Павловича, в том числе каким-то поведенческим вещам, которые считаю крайне важными. Скажем, он всегда встает, когда в комнату входит женщина, и также всегда встает, когда она выходит. Кто сегодня соблюдает эти правила, особенно в рабочей обстановке?

А третий мой учитель – отец Герман (Подмошенский), который когда-то вместе с отцом Серафимом (Роузом) создал православную общину в США. Я познакомился с ним, когда учился в Америке, и он до самой своей смерти в 2014 году играл очень большую роль в моей жизни.

Однажды в беседе отец Герман сказал: «если женщина плачет, это никогда не бывает просто так». То есть всегда есть причина, и, если тебе она непонятна, это вовсе не значит, что ее нет. Поэтому, если жена обижается, значит, все-таки я сделал что-то не так.