Быть психопатом. Интервью с серийным убийцей - страница 7

Намного интереснее то, что происходит дальше. Если бы не этот интерес, половина сценаристов Голливуда попросту лишилась бы работы. Интерес к феномену возникновения такого рода отношений появился намного раньше, чем сам термин.

В 1960-х годах преступники напали на одно из отделений банка и взяли в заложники несколько человек. Спустя несколько дней их жертвы уже не хотели освобождения. После того, как преступники были схвачены, а жертвы освобождены, началось самое странное. Бывшие заложники стали выступать в защиту своих мучителей, более того, они оплатили им адвокатов. В 1974 году дочь американского миллиардера Патрисию Херст выкрали из ее дома и взяли в заложники. Спустя 57 дней, которые девушка провела в шкафу, ее психика окончательно изменилась. Теперь она была целиком и полностью на стороне преступников. А еще через несколько дней она с автоматом наперевес ворвалась в отделение банка и потребовала, чтобы все легли на пол. В 1998 году тридцатишестилетний Вольфганг Приклопил взял в заложники восьмилетнюю Наташу Кампуш. Преступник поселил ее у себя в подвале, в котором она провела восемь страшных лет. За это время девочка превратилась в красивую девушку, которую Приклопил выдавал за свою племянницу. Вместе они ездили на горнолыжные курорты и посещали публичные мероприятия. Когда девушке исполнилось восемнадцать лет она сбежала от своего мучителя. Вольфганг Приклопил застрелился через несколько часов после ее побега. А спустя год Наташа Кампуш поселилась в доме, ранее принадлежащем Вольфгангу Приклопилу.

Во всех описанных случаях всегда действовал один и тот же механизм возникновения первичной симпатии к агрессору. Этот процесс маэстро Тим Лири назвал «искусством промывки мозгов». Бесспорно, он во многом прав. Ситуация, в которую попадали заложники в Стокгольме, Патти Херст и Наташа Кампуш, полностью меняла их. В состоянии угрозы жизни пересмотр всех норм морали происходил в экстремально сжатые сроки, но личность оставалась личностью. Рано или поздно во всех случаях человек вновь обретал себя, обретал свое место в жизни. Угрозы больше не было, но симпатия оставалась, то новое, что привносили агрессоры в жизнь своих жертв, также оставалось.

Во всех случаях первым этапом формирования симпатии был шок. Очевидная угроза жизни дезориентировала человека и спускала его вниз по лестнице эмоционального развития. На короткий промежуток времени жертва превращалась в беспомощного ребенка, за которым нужно ухаживать. Следующим пунктом всегда была полная или частичная депривация. Ситуация, когда наши органы чувств лишены обычного объема информации, приводит мозг в иное состояние. Патти Херст была заперта в шкафу, Наташа Кампуш – в подвале, в ситуации ограбления банка в Стокгольме преступники и заложники были заперты вместе, в хранилище. Так или иначе, органы чувств человека были лишены достаточного уровня поставляемой информации.

Следующим этапом был импринтинг, запечатление образа создателя, процесс, рождающий симпатию. Первое лицо, которое видит новорожденный, становится для него матерью, к нему моментально вырабатывается особая степень безусловного доверия, и здесь не важно, идет ли речь о животных или людях. Как уже упоминалось ранее, опыты по депривации взрослых людей показали наличие импринтинга. Люди, пробывшие больше суток в состоянии сенсорной депривации, склонны были верить всему, что им говорил первый же человек. Причем люди не просто верили всему сказанному, но их даже не посещала мысль о том, чтобы обдумать и отнестись критически к сказанному. Это слова создателя и спасителя, конечно же, это истина. А если этот человек еще и заботится о твоей жизни? Кормит, лечит, обрабатывает раны, учит и, в конце концов, защищает? Степень доверия становится практически безграничной. Грабители из Стокгольма добывали заложникам еду и водили их в туалет, Дональд Дефриз обрабатывал раны Патти Херст, Вольфганг Приклопил и вовсе заменил Наташе родителей. Людям свойственно любить тех, о ком они заботятся. Нужно же как-то оправдывать свои действия. Так возникала взаимная симпатия.