Автором памятника был французский скульптор Н. Жако. А отливал скульптуру наш родной российский немец Клодт.
Памятник подействовал на плац-парад убийственно. Мало того, что после установки статуи, площадь начали называть Петровской, так спустя примерно два десятилетия ее и вовсе упразднили и вместо нее разбили регулярный парк.
Впрочем, несмотря на перемены столь партикулярного толка, памятник все же вызывал ассоциации военного характера. Мемуаристы Засосов и Пызин писали: «В Петровском парке стоит памятник Петру I. Петр изображен с обнаженной шпагой, наступившим одной рукой на повергнутое шведское знамя. На гранитном постаменте памятника золотыми буквами начертаны слова царя Петра: „Место сие хранить до последнего живота“. Матросская служба на флоте до 1905 года длилась семь лет, после – пять, в общем, длительная по сравнению с другими родами войск. Старые матросы в шутку говорили молодым: „Служить тебе еще долго, пока царь Петр другой ножкой „вступит““, имея в виду этот памятник».
Памятник Петру в Воронеже открыт был несколько позднее, но идея о его сооружении возникла еще в тридцатые годы. Впервые с этой мыслью выступил воронежский гражданский губернатор Дмитрий Бегичев. Он обратился с соответствующим отношением к российскому министру Внутренних дел. Тот дал добро, воронежцы довольно быстро разработали проект, который в 1834 году был утвержден собственнолично Николаем Первым, императором. О масштабах замысла можно узнать из описания будущего мемориала в «Санкт-Петербургских ведомостях» (сам факт такого описания уже свидетельствует о масштабности затеи): «Сооружение сего памятника соединяет в себе три весьма важные и священные предмета, устройство церкви во имя Святителя Митрофана Воронежского Чудотворца, которая будет еще первая во всей России со времен открытия мощей сего Угодника Божия, учреждение инвалидного дома для успокоения воинов, подвизавшихся на поприще славы и чести и, наконец, сей памятник увековечит изъявление благодарности потомства к незабвенному благодетелю и отцу отечества, положившему на твердом и незыблемом основании славу и величие России, по чему со всею достоверностью можно надеятся, значительные пожертвования откроют в скором времени возможностью свершить сие дело».
Пожертвования и впрямь были значитльны, однако же они куда-то подевались (в хищении был обвинен предводитель дворянства Н. Шишкин), и на время об идее установки памятника позабыли. Вновь к ней вернулись только в 1857 году. На этот раз замыслы были поскромнее – просто фигура императора, который опирается на якорь. И этот памятник был установлен в 1860 году. Это был первый в городе скульптурный памятник. Открытие его сопровождалось салютом, парадною проходкою Азовского полка и, естественно, обедом на 400 персон в зале Дворянского собрания.
Памятник сделался одним из символов Воронежа. У него встречались горожане, а приезжие могли спокойно отдохнуть от непривычной суеты на лавочке у монумента. Александр Эртель описывал подобные сладостные минуты: «У статуи Петра было безлюдно. Николай сел на скамеечку – у него подкашивались ноги от усталости – и бесцельно устремил глаза в пространство. Внизу развертывался по холмам город: пестрели крыши, толпились дома, выступали церкви; дальше обозначалась широко проторенною дорогой извилистая река, чернели слободы, еще дальше, еще дальше – белая, однообразная, настоящая степная равнина уходила без конца. Мало-помалу на Николая повеяло от этой равнины привычным ему впечатлением простора и тишины. Он начинал успокаиваться, приходить в себя, собирать рассеянные мысли».
