Поняв, что это уже приказ и, что все рассуждения закончены, Сапожников встал и с видом человека, которому наступили на больную мозоль, направился в свой кабинет.
– Пойдемте, – на ходу бросил он начальнику производственного отдела к диспетчеру, оказавшихся невольными свидетелями спора двух первых лиц.
– Та – та – та – ух! Та – та – та – ух! – гремела и содрогалась бетономешалка старого бетонного завода.
– Вззи – и… вззи – и.… бум! – на более высоких тонах, подпевала ей вторая.
Каждые две минуты, пережевывая смесь цемента со щебнем и песком и запивая их водой, они попеременно выплевывали темную, серую жижу бетона. А самосвалы, как прожорливые птенцы, подставляли и подставляли свои открытые клювы – кузова, требуя новой и новой пищи.
Отрыгнув очередную порцию бетона и запев свое «вззи – и», вторая прокричала своей подруге:
– Я устала, меня крутят непрерывно, а когда смесь застревает в моем горле, меня бьют по кожуху двадцатикилограммовой кувалдой, мне больно, я больше не могу! Я остановлюсь! Прошу тебя …
Но в это время очередная порция щебня влетела в ее зев, и она захлебнулась, так и не договорив своей просьбы.
Серые, пропитанные цементной пылью люди метались с отметки на отметку, что-то орали в переговорные трубы, стучали по ним молотками, снова орали, затем дергали за рычажки. Пневматические цилиндры, произнося свое солидное: «П – ш – ш – и», – закрывали или открывали шибер, а стрелка циферблата весового дозатора медленно плыла до необходимого деления, показывая загрузки очередной вес.
Механизмы некогда было останавливать на ремонт, они работали на износ. А по телефонным проводам, через эфир, по радио, во встречах и на оперативках, неслись одни и тоже крылатые слова: «Бетон! «Дайте бетон!», «Нет бетона!», «Когда же будет бетон!». Как будто на свете исчезли все другие слова. Бетон воплощал в себе все потребности, бетон заменял собой все.
Старый бетонный работал в три смены, без выходных. «Старым» его называли потому, что на промплощадке строили новый, более мощный и современный завод. А пока что до пуска нового, он нес на своих плечах всю тяжесть обеспечения разворота работ. Ему помогали два небольших передвижных смесителей.
Поручив контролировать строительство нового бетонного завода главному инженеру, Орлов, все же через день наезжал сюда сам. Только здесь можно было отвлечься от бесконечных воплей и требований. Прибавить хотя бы двадцать кубов, добавить хотя бы одну машину бетона. Разбирательств, разгонов начальнику бетонного за срывы поставок.
Здесь намечались контуры недалекого будущего, когда новый завод заработает на все свои четыре секции.
Для того, чтобы приблизить это будущее, пришлось отдать строительство «бетонного» лучшему управлению Брагина, посадить прорабом главного инженера, самому знать все, что делается на этой площадке ежечасно.
За прошедшие два дня работы стройка значительно подвинулась вперед, и опытный глаз говорил, что делать ему тут нечего, что здесь справятся без него, но уезжать не хотелось. Орлов стоял в стороне, внимательно уже в который раз всматривалось в очертания будущих строений.
Медленно, с чувством собственного достоинства, плыла вверх, зачаленная за гак монтажного крана, последняя секция наклонной галереи. Цементные силосы – тысячники, обстраивались площадками, переходными мостиками, обвязывались пневматическими системами. В главной башне, полным ходом, шел монтаж оборудования. Эстакада разгрузки щебня, способная принять целый железнодорожный эшелон в час, была почти готова.
