А вот что касается нелицензионных ножовок, то о них Димитрий Уаров, честно сказать, слыхом не слыхивал, в чём тут же и признался Андрону.
– Нет, тут другое, – растолковал тот. – Живём-то, почитай, на краю аномальной зоны, сотовая связь, сам понимаешь, никудышняя. Как ни достанешь мобилу – он сеть ищет…
– Да, но… пилы-то тут при чём?
– Ещё как при чём! Ты слушай… Берёшь вместе сотик и ножовку, сжимаешь покрепче, чтоб плотней друг к другу прилегли, – вот тебе и добавочная антенна. Чик – и ты уже в сети! Ни разу, что ли, так не делал?
– Нет…
– Темнота городская! Показал я Протаске, как зубцы под определённую сеть затачивать. А закладает он крепко. Ну и вот… Позвонил ему кто-то по пьяному делу, поговорили нормально, хотел он дать отбой – смотрит: а в руке-то у него одна ножовка. Без сотика, прикинь… Ну и народ мигом всё усёк. Не поверишь: с двуручными пилами навострились в сеть выходить! Телефонов никто не покупает – знай зубцы разводят да перетачивают. А производителям-то это в лом! Думаешь, за движки почему гонять начали? Энергетики ментов натравили…
– А-а… – зачарованно протянул Димитрий. – Вот оно что! Стало быть, и здесь экономика…
– Ну! А я тебе о чём? Никто никого на бабки не сажает, значит, считай, всё дозволено…
* * *
В сенях Димитрий снова столкнулся с Агатой Георгиевной и вежливо с ней попрощался. К своему удивлению, обидных слов он в ответ не услышал.
– Выпьет – мужик мужиком, – со вздохом поделилась она, смахивая слезинку краешком фартука. – А трезвый – зверь. Ничего, кроме железяк своих, не видит. Аж подходить к нему боязно. Ты уж завтра утром не запаздывай – он этого страсть не любит…
Димитрий растерянно поблагодарил хозяйку за добрый совет и вскоре очутился за калиткой, где его давно уже поджидал бывший политик, а ныне деревенский дурачок Аксентьич.
– Далеко собрались? – как бы между прочим осведомился он, отряхивая радужную пыльцу со штанины. Верный его сачок был прислонён к штакетнику.
– В смысле?
– В смысле, в смысле… – уличающе покивал Аксентьич. – Насколько понимаю, вы ведь не движок, вы машину времени заказывали?
– Н-ну… д-да… А вам-то, простите, какое дело?
– Попутчик нужен? – прямо спросил бывший политик.
– Куда?
– В прошлое.
– Господи! – сказал Димитрий, изумлённо глядя на престарелого авантюриста. – И вы туда же?
Морщинистое рыльце просветлело, голубенькие глазёнки увлажнились.
– Всех бабочек там потопчу… – мечтательно выдохнул Аксентьич.
– И что будет?
Отставной трибун очнулся от грёз, оделил невежду сердитым взглядом.
– Диктатура будет, – известил он, строго поджимая губы. – Наша справедливая диктатура. Не сразу, правда. Через миллион лет. Примета такая. Как растопчешь бабочку, так через миллион лет диктатура…
– Не возьму, – решительно сказал Димитрий.
Старикан молча подошёл к штакетнику, забрал сачок. Повернулся, загадочно просиял глазами.
– А я про вас куда следует сообщу, – ласково пообещал он.
– Да вы уж, по-моему, сообщили.
– Ещё раз сообщу. Только уже не участковому – вы сейчас водку с участковым пили…
