— Петр Семенович, что происходит? — Я протягиваю руки и, сжав спинку стула подрагивающими пальцами, нервно сглатываю. — Зачем вы вызвали меня в выходной? И что этот человек делает здесь?
Я слишком взволнована и напугана происходящим, чтобы следить за своим голосом, который сейчас подобен жалостливому писку.
— Этот человек... — Петр ослабляет галстук, прочищает горло и складывает руки на столе. — Этот человек — твой новый начальник, Алевтина Александровна.
Мои брови взлетают вверх, а рот распахивается от удивления. Нет, нет, нет…
Я качаю головой, мечтая, чтобы на сегодня похмелье было моей единственной проблемой, однако потрясение, которое я сейчас переживаю, перекрывает все мои чувства. Абсолютно все.
— Петр Семенович, — выходит сипло, — что вы такое говорите?
— Прости, что не сообщил заранее, я думал, что все образуется…
— Заранее? — взрываюсь от возмущения. — То есть это планировалось давно?
— Все началось еще месяц назад.
Месяц. Почему он столько молчал?
— Я не понимаю… — Мотая головой, осторожно присаживаюсь на стул, потому что ноги меня подводят. — Я прошу вас, Петр Семенович, объясните мне, пожалуйста.
Едва ли не молю генерального, всматриваясь в его лицо в поисках хоть малейшего знака успокоения. Но ни черта подобного. Ни черта, кроме печальной улыбки.
— Мы обанкротились, девочка. — Мое сердце болезненно замирает в груди, когда Петр Семенович прячет взгляд в сторону и проводит по лысине ладонью, прежде чем снова посмотреть на меня: — Я обанкротился и больше не могу выполнять обязательства. Ни перед заказчиками, ни перед сотрудниками. — Следует тяжелый вздох. — Прости, милая, но я вынужден так поступить, — Петр Семеныч оставляет официальный тон. — Эта фирма дорога мне не меньше, чем тебе, Аля, но это бизнес. И здесь выживает сильнейший. Так я смогу хотя бы сохранить рабочие места сотрудникам.
— Нет! — Хлопаю ладонями по столу и вскакиваю на ноги, дрожа каждой клеточкой тела. — Не говорите этого! — Мой голос вздрагивает. — Мы что-нибудь придумаем…
— Аля, послушай меня внимательно, — Петр обрывает мои взволнованные возгласы, качая головой. — В пятницу ночью на складе произошло возгорание… сгорели все стройматериалы. — Боже! — Это и стало последней каплей. Уйдет слишком много времени на повторные заказы, мы просто не успеем уложиться в срок. Затянем сдачу объектов, и дольщик сразу подаст иск в суд. — Грустная ухмылка падает тенью на лицо директора. — А он подаст в любом случае, потому что у меня нет средств закончить его заказ к нужному сроку. Так же, как и найти новые инвестиции. — Он делает спокойный вздох и облокачивается на стол, продолжая вкрадчивым тоном: — Этот молодой человек не враг нам, девочка. Поверь, я отдаю вас в хорошие руки.
Хорошие руки? Он отдает нас в руки исчадия ада!
Глаза застилает мутная пелена слез, мне приходится сесть обратно и зажмуриться, чтобы уничтожить их. Если такое возможно.
— На мой счет не переживай, я свое отработал…
— Не надо успокаивать меня, Петр Семеныч, — шепчу, потупив глаза на сложенные в замок руки. — Неужели нельзя ничего сделать? — поднимаю голову и впиваюсь умоляющим взглядом в своего начальника — настоящего, а не самозванца.
— Можно. Я и делаю. Хаким Тазиевич недавно на рынке, но имеет хорошие возможности и перспективы. Лишь объединив все ресурсы, мы сможем достигнуть общей цели. У него есть деньги, у меня — хорошие сотрудники. Совместными усилиями вы повысите конкурентоспособность, а также увеличите прибыль, закончив все незавершенные объекты.
