11. Глава 11
Алина
Когда выхожу из спальни, солнце уже стоит над верхушками деревьев. Вчерашние возмутительные намёки Тимура вспоминаются, стоит переступить порог кухни. Конечно же, он уже здесь, конечно же, что-то готовит и, естественно, это что-то потрясающее. Раздражение поднимается со дна мутной взвесью.
— Доброе утро.
А его глубокий низкий голос действует, как ледяная вода, которую плеснули прямо в лицо. Вздрагиваю. Тимур поворачивается и аккуратно ставит на стол фарфоровую пиалу.
— Это бульон из куриной грудки. Для вас.
— Вы думаете, вчера я настолько напилась, что сегодня страдаю от похмелья? — задыхаюсь от злой обиды.
— Вариант с беспокойством о вашем самочувствии вы не рассматриваете? — уязвлённо, с лёгкой прохладцей спрашивает Тимур. Двумя пальцами придвигает пиалу, смотрит своим тёмным, непроницаемым взглядом, и я вдруг чувствую стыд. Набросилась с утра, а он встал пораньше, чтобы приготовить бульон.
— Вы слишком много беспокоитесь обо мне, — бормочу, садясь за стол. — И вчера…
— Вчера я был не прав, приношу свои искренние извинения, — голос Тимура теплеет. Осмеливаюсь поднять на него глаза — на губах играет тень лёгкой улыбки. Вообще, как успела заметить, он гораздо больше склонен улыбаться, нежели Марк. Хотя пережил гораздо больше.
— Я могу за себя постоять, не стоит бояться, что кто-то пристанет по дороге. — Придвигаю миску и невольно слишком шумно вдыхаю аромат бульона. — Очень приятно пахнет, — замечаю, смутившись.
— Рад это слышать. И… — Тимур делает небольшую паузу, — дело не в том, что я думаю, будто вы можете вести себя недостойно в отсутствие Марка или попасть в неприятности.
— Тогда в чём?
Тимур отвечает не сразу. Смотрит, смотрит, словно подбирает слова или, наоборот, решает, что стоит сказать, а о чём следует умолчать. От этого взгляда неуютно, мороз по коже, а в животе всё сжимается.
— Вы станете членом моей семьи, — наконец тихо и твёрдо говорит Тимур. — Я должен заботиться обо всех, кто ей принадлежит. Даже если это причиняет вам неудобство.
— И как старший вы запретите мне общаться с друзьями без Марка? — ахаю, не веря, что подобные вещи вообще возможны: времена, когда подобные правила активно использовались, давно прошли. Или нет?
— Конечно же, нет, — он мягко усмехается. — Я лишь хочу, чтобы вы научились принимать заботу, которую к вам проявляют, и не видеть в ней угрозу своей свободе.
— Я… я постараюсь, — бормочу и втыкаюсь в пиалу. Странный разговор.
Не хочу показывать, как на самом деле согрели его слова. Тот факт, что он безоговорочно считает меня членом семьи, наполняет лёгкостью и заставляет сердце трепетать от счастья. Значит ли это, что Марк обсуждал с ним наше будущее? Может, говорил о свадьбе? Голова кругом от этих мыслей. Вдруг он вернётся и сделает предложение? Представляю, как покажу Маринке обручальное кольцо и жмурюсь от удовольствия.
Едва слышный стук вилки и ножа возвращает в реальность — Тимур всё ещё здесь, сидит напротив и неторопливо завтракает. Тёмные пряди обрамляют лицо, заканчиваясь чуть ниже висков. Пошла бы Марку такая причёска? Определённо нет. А вот ресницы у них одинаково густые и длинные. И цвет глаз тоже… Ёжусь, прервав поток мыслей, и возвращаюсь к супу.
Следующие несколько дней проходят относительно мирно, точнее, по утрам Тимур практически не попадается на глаза, а я, приходя из университета, устало киваю и почти без сил валюсь в кровать.
