— Теперь рассказывай, что за хуета происходит? Кому спектакль адресован? Увольнение, беготня по городам-поездам, смена номера телефона. По какой причине ты мне бан вечный выписала?
Кулаком стене с маху ёбнул, кусочек грязной штукатурки отвалился. Эмоций, собака, слишком много. Давно сексом не занимался, что, в общем-то, не удивительно.
Теперь я хотел только с ней.
— А ты будто не знаешь!
— Да, блять, я же экстрасенс, твою мать! Это из-за того, что я накинулся на тебя той ночью, отымел жёстко, девственности лишил? Мы же поговорили, мне казалось, ты меня простила, поняла, что всё у нас в аффекте случилось.
— Да ты Аньку трахал!!! — в сердцах выкрикивает, и я прихуеваю от заявочки. — На следующий день сразу, после того, как мне в ноги падал и в любви клялся, мерзавец ты, Илья!
Девчонку опять волной бурно накрывает. Брызги слёз, всхлипы, дрожь аномальная. За затылок перехватываю и к себе на грудь. Вжимаю. Обнимаю крепко, мёртво почти.
— Что ты сказала? Кого я трахал? — горячими пальцами её шею сзади поглаживаю, пытаясь расслабить.
— Илья, я прошу, уйди, — рвано в пиджак дышит. — Мне тяжело говорить об этом.
— Почему тяжело? То же что ли влюбилась?
Следует молчание. Она вообще затихает. Внутри меня гигантский вулкан взрывается.
Точно любит…
Ни хрена себе!
— Не трахал я никого, слышишь? — плавно тон понижаю. — Это всё ложь. Я тебя люблю… Только ты мне нужна. И ребенок наш. Поехали в ЗАГС!
***
— Пусти меня, Илья. Ты бредишь, — рывок. Но слабенький такой.
— Верно. Брежу. Я тобой брежу, Варь. Я на всё готов, лишь бы с тобой быть. Что ты хочешь, твои условия?
Дожили, блять, условия женщина мне будет диктовать.
Но я так сильно её хочу, что иду абсолютно на всё. В моей голове сейчас будто розовый кисель, который мозг разъедает, превращая в какого-то хлюпика.
Но только с ней…
Реально Варя — это моя болезнь.
— Я болею тобой, неужели не понимаешь?
Сжимаю её так крепко и властно, насколько могу.
— И в тебе мой ребёнок. — внезапно ладонью мягко её живот накрываю, она вздрагивает. — Собралась делать аборт?
Она опять молчит, наверно эмоций слишком много. И лицо старательно прячет в воротнике моего пиджака, но в то же время запах мой с пристрастием вдыхает.
Нет, малышка, не проведёшь. Тебя тоже от меня вставляет, но ты боишься в этом признаться. Понимаю. Не принц я до тошноты идеальный, не герой твоих мечт. Много грязных тайн скрываю и ты о моей истинной натуре никогда не узнаешь. Но ради тебя, Варь, я готов меняться.
Я даже готов ультиматум Юсупову выдвинуть, чтобы отойти от дел. Думал, как это можно сделать, есть варианты. Однако это, можно сказать, поступок самоубийцы, правила такому, как он, диктовать. Но я должен дать тебе гарантии, доказать, что хочу о тебе заботиться, оберегать. Брак станет весомым доказательством того, что я не балабол. И всяких Анек она будет меньше слушать.
Да и мне хочется жить по-человечески, как нормальные люди живут. Знаю, у меня нет на это прав, своей судьбой управляю не я, даже моя жизнь принадлежит не мне, но я загорелся люто, понимаешь? Бросить вызов ЕМУ, значит и собственной судьбе.
А что мне ещё оставалось? Варя другая девушка, её завоёвывать нужно. Кинуть пачку баксов, снять штаны, чтобы сходу набросилась и отсосала — не про неё. Не деньги для неё главное, а чувства. Любовь.
Если реально хочу с ней быть, придётся меня свою жизнь.
А я хочу…
Неделя прошла. Месяц. Я так и не остыл.
