— Спасибо. Не хочу. Так ты будешь говорить или нет?
— Как только ты сядешь.
И я делаю это: повесив сумочку на спинку стула, я сажусь, откидываюсь на спинку и скрещиваю руки на груди.
— Говори.
Я поехала, чтобы понять, что ему нужно. Он не стал бы так просто тратить на меня время. Я ведь спать спокойно не смогу, если не пойму. Нужно все решить сейчас.
— Что у тебя с этим? — спрашивает, приступая к своему блюду.
— Он не «этот».
— Так что? — разрезает стейк.
— Не твоё дело. Ты о долге моем говори.
— Нет его.
— Чего нет?
— Никакого долга, — пожимает плечами. — Я сказал твоему телохранителю, чтобы он тебе так сказал. Знал, что ты после этого дернешься ко мне. Я не ошибся, — нахально прищуривается, жуя кусочек стейка.
Эмоции обрушаются на меня стеной. Мне хочется броситься через стол и начать душить подонка его же галстуком.
Но на себя я зла еще больше. Попалась. Как девчонка купилась.
Но одному я рада: это просто шалость. Он хотел эту встречу и получил.
— Надеюсь, ты собой доволен, — натянуто улыбаюсь. — Что ж...
— Сиди, — командует Богдан, а я даже еще не дернулась. Но да, я собиралась встать. — Нам надо поговорить, Ульяна.
— Я не собираюсь с тобой ничего обсуждать, — выдыхаю устало. — Особенно свою личную жизнь. Мне вот до твоей нет никакого дела. У меня разве что есть к тебе маленькая просьба: больше не подходи ко мне никогда.
Резко встав и развернувшись, я лишь делаю несколько шагов, как вдруг чувствую крепкую хватку на своем левом запястье. В гневе разворачиваюсь к нему лицом.
— А ну, пустил, — шиплю, а он рассматривает мое лицо. Как и я его. Он даже красивее стал. В свои тридцать пять он чертовски хорошо сложенный, с правильными, мужественными чертами лица мужчина, которой никогда не был и не будет обделен женским вниманием. А он его просто обожает. Женившись на мне, он знал, как все будет, и как он будет поступать. Ненавижу его за это. Долгие дни проклинала после развода. — Или я закачу сцену.
— Мы просто поговорим, — просит, но в то же время приказывает. Его вечно холодные серые глаза смотрят со строгостью. Будто он все еще имеет какое-то право что-то требовать от меня. — Это просто ужин.
— Ты только что угрожал, что я не поеду на встречу с человеком, которого хочу видеть.
— Твой вечер занят.
— Не занят он, — хмыкаю язвительно. — Это ты там себе что-то придумал. Как всегда. Мое мнение тебя никогда не интересовало.
Держусь стойко, но хочется расплакаться. Вспоминается все то, что я из-за него пережила, и что было после... Он не знает, что было со мной после.
— Двадцать минут, Ульяна.
— Ни минуты, Белов, — отрезаю дерзко и рывком вырываю свою руку из его хватки. Не сводя с него взгляда срываю сумочку с со стула, которую я бы забыла, дай он мне уйти сразу, и мчусь на выход.
Задыхаюсь. И только оказавшись на свежем воздухе, мне становится чуточку менее больно в груди.
— Можем ехать назад? — Женя тут как тут.
— Нет, — бросаю. — Сама доберусь. И больше не смей за мной приезжать. Я не поеду в любом случае.
Как же я зла... Женя, конечно, не виноват ни в чем, но это сильнее меня.
Предупредив Евгения, я бегу к машине такси из которой только что вышла пара, сажусь в теплый салон, говорю адрес и замираю с закрытыми глазами.
Он испортил мне второй вечер подряд.
Я думала у меня уже иммунитет к нему, но нет. Я просто забыла, каково это, когда он рядом.
Звонит Слава, и я морщусь от понимания, что придется его сейчас разочаровать. Не могу я сейчас с ним встречаться. У меня в виски кровь стучит со страшной силой. Ладони сильно вспотели. А под кожей лица горит адски. Это не пройдёт через полчаса.
