— Ох, какая агрессия! — замечает он с лёгкой ухмылкой.
— Чего тебе от меня надо? — шиплю сквозь сжатые зубы. — Ты уже добился желаемого, меня уволили. Теперь что?
— Почему было трудно просто подойти и поговорить? Или хотя бы принять деньги за твою чудесную еду?
— Мы не общались пять лет. Было бы здорово забыть друг друга на следующие столько же. Зачем весь этот цирк? Болтовня, деньги, твой выпендрёж?
— Просто увидел тебя и захотел снова пообщаться. Странно представить, но вспомнил, как нам было хорошо вместе…
— Вспомнил? – Кивает довольно. – Ну а теперь забудь снова.
— Нет, — неожиданно он склоняется ближе, почти касаясь губами моего уха.
Его голос тихий, горячий, знакомый до боли. Тот самый голос, от которого раньше кружилась голова.
— Я снова почувствовал к тебе страсть… Хочу тебя...
Казалось бы, должно быть, приятно, что бывший снова захотел меня. Но я эти признания воспринимаю не как комплимент, а как унижение и издевательство.
Сразу всплывают в памяти прошлые слова, которые он говорил мне пять лет назад: «Ты мне больше не нужна», «Ты наскучила», «Ты истеричная», «Да, я изменял тебе».
Но кроме этих слов ещё вспоминается боль утраты ребёнка. Выкидыш случился, вероятно, из-за сильного стресса, вызванного этими страданиями.
Тогда, после того как я лишилась его, врач сказал, что у меня больше не будет детей.
Но тот, кто причина этой беды ни за что и не узнает об этом.
— А я тебя больше не хочу. И уже никогда не захочу, — выдавливаю из себя, изо всех сил подавляя эмоции.
Разум пытается удержать контроль, но тело отказывает.
Жаркие, предательские слёзы начинают течь, прокладывая мокрую дорожку по моим щекам.
Ненавижу свою слабость, но остановиться не могу. Внутри буря противоречивых чувств: гнев, обида, глубокое разочарование.
Минуту назад думала, что скажу ему всё. Собиралась закричать, как я его ненавижу, как он уничтожил мою жизнь. Но слова не идут. Они остаются тяжёлым комом в горле, мешают дышать.
Все попытки говорить вырываются прерывистыми всхлипываниями.
Жалею, что села в машину. Хочу уйти немедленно, чтобы больше не видеть его лицемерную физиономию, и окончательно вырваться из круговорота воспоминаний.
Дёргаю ручку двери, но она неподвижна. Щелчок замка говорит, что путь заблокирован.
— Открой дверь, мерзавец! — ругаюсь, кусая губы, и поворачиваюсь к нему лицом.
— Вик…
А у меня уже практически истерика.
– Открой эту долбанную дверь… – речь смазана из-за продолжающихся всхлипов.
– Что случилось, Вика? – не слушает просьбу.
Глеб смотрит на меня ошарашено, широко раскрыв глаза, будто столкнулся с чужаком.
Понятно почему! Он ведь никогда не видел меня такой.
Я всегда была беззаботной, смеющейся девчонкой, вечно готовой пошутить и развеселить окружающих.
А сейчас перед ним другая я: разбитая, потерянная, разочарованная.
— Останови машину.
— Вика… — его тон меняется, исчезает прежняя насмешливость, слышится тревога.
— Останови! — кричу громче, срываясь на визг.
— Почему ты плачешь? Я просто хотел поговорить. Посмотри на меня! Ты бледная, — беспокоится он, заметно нервничая.
Бывший резко тормозит, автомобиль сворачивает к краю дороги.
Пока он устраивает мне допрос, собираюсь с силами, энергично вытираю слёзы рукой, делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к нему.
Улыбаюсь ледяной, равнодушной улыбкой.
– Прошу тебя настойчиво: исчезни из моей жизни навсегда, — произношу тихо, но уверенно. — Услышал? Никогда больше в ней не появляйся! Открой дверь. Иначе разобью окно. И ты меня знаешь, я сделаю это.
