– Да, я сама уехала, – безразлично так отвечаю, – не всё сразу.
– Самое главное, что ты должна знать, – Юлька игнорирует моё уточнение и явно тянет, – что Коля Фокин… в контрах с Петей Корнеевым.
Я, как говорят, выпадаю в осадок.
– Спасибо, Юль. Буду иметь в виду, – произношу деревянными губами.
– Ты , что, расстроилась?
– С чего бы? Мало ли.
– А мне вот кажется, простому менеджеру, что это всё не спроста. И не станет Фокин тебя звать на встречу, потому что у тебя волосы зелёные.
– Оставь в покое мои волосы!
– Куда ходили? В ресторан? – любопытная до невозможности.
– В «Пингвин».
– Я ж сказала, что богатый. Хотя он обычно ходит в «Престолы», но там его все знают, он пока не хотел, наверное, лишних разговоров. Ты, как обычно, в скромной черном платьице и c лаковой сумочкой?
– Да, я как обычно. Я его ещё в баре предупредила. Он сказал, что норм.
– Как там в «Пингвине»?
– Вкусно, как? Говорили о погоде. Ладно, спасибо большое за инфу, постарайся забыть, что я тебе сейчас звонила.
– Ну, конечно, за кого ты меня принимаешь?
Отключаюсь и смеюсь в голос.
На самом деле, вся разволновалась.
Сама виновата. Надо было не строить из себя слишком самоуверенную и не отвергать подсказки Вселенной в лице Юли. Коля Фокин в контрах с Петей Корнеевым. Знала бы, не пошла бы ни в какой ресторан. Просто отказалась бы и всё. Сдался мне Коля вместе с его Снегурочкой. Лимон, конечно, греет, но точно не спроста платят такие бабки за один вечер. С другой стороны, у разных социальных слоёв разные расценки. Их эмоции дороже, у них другой шоколад.
Петя Корнеев. Я ушла от него, любя. Стиснула зубы и ушла. Мы не были женаты, расставание прошло быстро и без посторонних. Он всё равно не сделал бы мне предложение, а я и не хотела тогда терять свободу. Не все готовы замуж в двадцать три года, ничего не поняв о жизни.
Это я сейчас начинаю осознавать, что её вообще трудно понять – нам дана загадка, и каждый выбирает, как по этой жизни идти. Выбор ещё пол дела, проблема в самом пути. Всё время соблазны и искушения, перепутья и встречный ветер. И человек меняет решения, а иногда и сам путь.
Тогда он только начинал свой бизнес. Сейчас, через пять лет, наверное, заматерел во всех смыслах, да ещё и с поддержкой папаши, крупного чиновника. Все богатства наверняка переписаны на его имя, и он рулит вселенной, раз папаша на госслужбе.
О нашей связи мало, кто знал. Мы прожили с ним вместе всего полгода в его маленькой квартире в переулках на Чистых прудах, которая досталась ему от бабушки. Он обвинял тогда отца в смерти матери и не хотел с ним иметь ничего общего. Сейчас, сто пудов, помирились. Или правда оказалась не такой, как он её себе представлял, или просто покривил душой.
Я уже не помню, как он прибился к нашей шумной студенческой компании на Чёрном море. Мы жили на какой-то турбазе в маленьких деревянных домиках, днём спали, ночью тусили. Потом он стал со мной разговаривать по душам. Хотя, сначала о папе, конечно. Кто-то ему сказал, чья я дочь. Потом он сильно поранил ногу, и я её перебинтовывала. Когда мы плавали, он сидел на берегу.
Глаза наполняются слезами. Я точно во что-то вляпалась.
– Здесь шлагбаум, вы откроете? – спрашивает таксист.
– Да, конечно, – набираю код на телефоне, – направо третий подъезд.
Поднимаюсь в квартиру. Может, это всё-таки не тот Петя, о котором говорит Коля? Но, скорее всего, именно тот самый. С Юлькиных слов, всё сходится. Завтра выясню, что у Коли за программа, и на чьей я буду стороне. Так Петька же меня узнает! Я подумаю.
