– Он его убьет?.. – прошептала в ужасе принцесса.
– Ага, – поддакнул орк-телохранитель и, не обращая внимания на мой гневный взгляд, добавил: – Ща он ему кишки выпустит!
А дальше случилось что-то невероятное. Конечно, я слышала, что некоторые наши воины так поступали, но до конца не верила в подобный героизм обреченных на скорую смерть людей. Лучник гордо поднял голову и натянул тетиву, целясь Азгорду прямо в сердце. Я зажмурилась.
– Вот блин! – удивленно прокомментировала Мариша то, что я предпочла не видеть.
– Твой жених умер?
– Нет!
– Ранен?
– Нет!
– Он увернулся?
– Нет!
– Что же тогда? – удивилась я.
– Он своей лапищей просто поймал стрелу на лету!
Не удержалась, сама посмотрела.
– Ох, мужчина-мечта! – выдохнула восторженно, за что моя подопечная подарила мне взгляд, которым обычно одаривают душевно больных.
Азгорд мускулистой рукой сломал стрелу на две части, брезгливо отбросил их в сторону, и волк сорвался на бег, радостно подвывая грядущему сражению.
Ох, ты ж… Под сероватой кожей орка заиграли мышцы, вызвав у меня неожиданное чувство восхищения такой силы, что аж мурашки по телу побежали.
– Кажется, в стреле яд! – выпалила я.
Ну, а как иначе объяснить такую странную реакцию моего организма?!
Орк-телохранитель присел, потрогал хвостик стрелы и вынес вердикт:
– Красивая, у меня такой нет в коллекции.
После этих слов он резко выдернул ее из моего плеча без всякого предупреждения!
Нет, я не заорала, а просто вытащила из лифа платья свое успокоительное и сделала большой глоток.
– Няня, а разве его не по капелькам пьют?
Умное дитя, не по годам!
– Не тот случай, – хрипло ответила ей, стирая предательские слезы.
Орк забрал из моей дрожащей руки хрустальный флакончик, понюхал, лизнул – видно, тоже нервы не железные, – а потом сделал еще одну гадость: выплеснул оставшееся содержимое на рану. От пронзившей меня с ног до головы боли мир разлетелся на тысячи осколков.
«Сволочь!» – лишь успела подумать я и провалилась во тьму.
Кромешная темнота и холод, сменяющийся жаром, опаляющим каждую клеточку тела. От невыносимой боли хочется завыть в голос.
– Выпей, пожалуйста, прошу тебя, хоть глоточек, – сквозь толстую пелену сознания, начали проникать искаженные звуки.
– Отойди! – тут же раздается грозный приказ.
Кто-то слегка приподнимает меня, от чего становится еще больнее.
– Пей! – этот грубый голос раньше заставил бы меня сжаться от страха, но болезнь принесла свои плоды, и я капризно отвернула голову.
– Она не подчиняется! – слышу я удивленное восклицание, затем свист летящего предмета, удар, грохот и жалобное: – А что я такого сказал?..
Следом над моей головой раздается рык. Слегка приоткрываю веки, пытаясь сфокусировать взгляд, но перед глазами все плывет.
– Кто она? – спрашивает мой тиран.
– П-принцесса, – заикаясь, шепчет Маришка.
Я застонала, потрясенная ложью своей любимицы! Ох, кто-то у меня ремня получит!
– Ей нужно обезболивающее и снотворное! – быстро добавляет она.
Я делаю слабые попытки вырываться из сильных рук.
– Скорее давайте лекарства! Видите, как ей плохо?! – не унимается Мариша.
– Тише-тише, малышка, – слышу я уже не грубый тон, а нежный, возбуждающий шепот на ушко, и это его «малышка» в мои тридцать пять… так завораживающе звучит…
Черт, он же не думает, что мне четырнадцать?
Открыла рот, чтобы прояснить ситуацию, за что сразу же и поплатилась. В меня влили отвратительную, горькую жидкость. Мое успокоительное куда приятнее на вкус, но… мне сразу стало так легко и комфортно.
