Вздрагиваю, когда вижу знакомую высокую фигуру.
Хмуро наблюдаю, как Адриан, пересекая парковку широкими шагами, направляется к своему новому автомобилю. Старый внедорожник, видимо, пострадал при взрыве.
Боясь быть застигнутой врасплох, изучаю широкие плечи и мощную спину, темный затылок. Безусловно, деловой костюм Макрису идет. Он, как и прежде, хорош. Но… будто другой стал. Движения резче, чувствуется внутренняя нетерпимость и напряжение.
Достигнув черного блестящего седана, Адриан открывает водительскую дверь и оборачивается, чтобы словно одинокими выстрелами столкнуться со мной взглядами.
Черт. Черт. Черт.
Обнимаю себя за плечи, чувствуя как никогда свою уязвимость.
Беременная, потерянная, голодная…
Можно было бы отскочить от окна и сделать вид, что меня здесь нет, но… пожалуй, это не в моих правилах, поэтому я принимаючерный, равнодушный взгляд и вкладываю в свой всё безразличие, что есть в моей рваной душе. Всё безразличие, на которое я способна, когда дело касается мужчины, чьего ребенка я ношу под сердцем.
Макрис усмехается.
Выходит как-то… зловеще, и я первая разрываю зрительный контакт. Адриан не кивает и не машет, естественно. Просто усаживается в автомобиль и срывается с места с оглушительным треском шин.
Мои руки безвольно опускаются, сжимаю пальцами прохладный подоконник,
Достаточно.
Он так мстит, да?
Мстит за то, что снова выбрала не его. Протянул свои длинные щупальца с пятого этажа и пытается меня сломить. Отнять главное – моё дело. То, чем я живу и чем себя обеспечиваю.
У моей мамы сложная форма болезни Паркинсона. Отец, окончательно сдавшись, регулярно выпивает до поросячьего визга. Журналистика – это единственное, что я умею, чтобы с помощью дорогостоящих лекарств держать под контролем коварную болячку. По этой же причине я не смогу просто так уехать из города, мне придётся… как-то договариваться.
И Адриан прекрасно это знает.
Только вот…
Ещё два месяца назад своим поступком он легко мог бы меня сломать. Фактически уничтожить. Сейчас же… Просчитался. За это время, оплакивая по ночам его смерть, я стала сильнее и старше.
На многие вещи теперь смотрю абсолютно по-другому.
Главное, он жив.
Внутренний телефон на столе противно трещит и я, усевшись в кожаное кресло, принимаю звонок.
– Вера, добрый день, это Георгий, – слышу в трубке мужской голос.
– Георгий?
– Да, помощник Адриана Константиновича.
– Слушаю, – нахмуриваюсь.
– Адриан Константинович дал приказ, чтобы вы подъехали завтра в клинику его хорошего друга. Она называется «Афина». Адрес я направлю в сообщении на ваш мобильный. Вы подъедете, Вера?
– Но… зачем?
– Хмм… – задумчиво отвечает Георгий.
Судя по голосу, тушуется, но продолжает:
– Необходимо пройти плановый медосмотр, а именно сдать анализы, и вы записаны на ультразвуковое обследование.
– Да вы что? – не сдерживаю сарказма.
– Да. Адриан Константинович обеспокоен состоянием вашего здоровья.
Уверена, здесь помощник добавил «отсебятины», потому как я видела Адриана Константиновича пару дней назад и особо сильно он не переживал.
– Вы подъедете, Вера? – снова интересуется Георгий.
– Сообщите, пожалуйста, вашему любезному начальству, – хрипя выкрикиваю. – Донесите до него, пожалуйста, чтобы он завёл себе джунгарского хомяка и таскал его по клиникам сколько угодно. Сдавал анализы, делал УЗИ, МРТ, колоноскопию. Всё, что ему, извращенцу, захочется! А за состоянием своего здоровья я в силах проследить сама.
