– Ты же знаешь, что я не люблю, когда трогают мои экспонаты, – продолжает отчитывать меня Вадим.
– Прости, – и как я не уследила, что Мирка сдвинула эту проклятую маску.
– А чего это у нас запах такой? – Вадим отстраняется от меня, продолжая принюхиваться.
– Я хотела тебе стейк приготовить, – смущенно говорю я. – А он сгорел.
Семигодов начинает хохотать, сбрасывая пыльную куртку.
– Наташка, ну что за блажь? – он все еще продолжает смеяться, а мне становится очень обидно. – Во-первых, ты не умеешь готовить, а во-вторых, нас уже ждут. Собирайся.
Я растерянно стою на пороге зала, сжимая в руках его одежду, которую всучил мне Вадим, отправляясь в душ. Он даже не заметил, что я уже как-бы собрана… Становится еще обиднее. Я, конечно, понимаю, что у них в экспедиции только мужчины, и он просто позабыл, как общаться с женщинами, но… Я же не просто женщина, я любимая женщина, как он говорит. Разве так можно с любимыми? Наверное, ему нужно время, чтобы снова ко мне привыкнуть. Поэтому я молча, проглотив обиду, иду в коридор, вешаю его куртку на прихожку, освежаю макияж и остаюсь ждать, пока Вадик не приведет себя в порядок.
В ресторане, где за столом сидели коллеги Семигодова со своими женами, нам подали именно стейк.
– Вот, что значит, настоящий стейк, – орудуя ножом и вилкой, говорит Вадим. – Ммм, вкуснотища.
– Молчи, а то подавишься, – смеется Кира, жена Толика Голубева, друга моего мужа. – Они из экспедиции как с голодного края возвращаются.
– Ага. Отъедятся, отоспятся и опять к черту на кулички, – подхватывает Лена, жена Володи Березина.
– Вам там медом, что ли намазано? – смеется Кира, делая глоток вина.
– Ага. Знаю я этот мед, – Лена хитро смотрит на Березина. – Лично я, мальчики, в следующую экспедицию отправлюсь вместе с вами.
– И я, и я, – подхватывает Кира. – Наташ, ты с нами?
– Нет. Стоп, стоп! – Вадим поднимает руку, призывая, чтобы все замолчали. – Наташа, у меня существо домашнее.
– Вот это правильно, – соглашается с ним Толик. – Че за дела? На работе жена, дома жена.
– Да, – подключается Березин. – Чем тогда одно от другого будет отличаться?
– Ну ты-то чего? – возмущается Лена, но Володя не дает ей развить свою мысль и закрывает рот поцелуем. – Не подлизывайся, – смеется она. – Точно надо ехать, девчонки.
Вадим стучит вилкой по бокалу, призывая всех обратить на него внимание, поднимается со стула, с бокалом в руках, собираясь произнести речь.
– Девчонки, вы не правы, – Лена с Кирой заинтересовано смотрят на моего мужа в ожидании пояснений. – Позвольте, я вам сейчас все объясню. Когда муж возвращается домой, для него что важно?
– Что? – нетерпеливо спрашивает Кира, нежась в объятиях своего мужа.
– Найти жену там, где оставил, – очень серьезно говорит Вадим. На диване с чашкой в руках и с толстым романом на коленях.
– А толстый Роман с колен отвечает: “Хорошо, что твой муж в командировке”, – говорит Березин, и все подхватывают его каламбур дружным хохотом, а мне почему-то становится неудобно от слов Семигодова, даже смеяться не хочется.
– Ну, насчет этого я спокоен, – муж наклоняется и целует меня в лоб.
– Вадик, прямо интересно, – с издевкой спрашивает Кира, обнимая Голубева за шею. – И как тебе удалось добиться такого спокойствия?
– В витрину под стекло, и в коллекцию, – смеется Толик, а мне совсем становится не по себе.
А вот Семигодов ничего не ответил, а только сжал мою руку.
