Другой рукой он все еще крепко держал меня, чтобы не думала сбежать.
Провел вниз, вызвав мурашки. Вверх. Пальцы коснулись ключиц и прошлись вдоль них. Он наклонился так, словно хотел поцеловать в шею, но в итоге завис над кожей на нескольких миллиметрах. Ее опаляло только его дыхание, но оно и без поцелуев сводило с ума.
Я ненавижу его. Ненавижу. Нена… ах…
Рука сжала грудь.
– Ты охренел! – задергалась, начав его лупить по чему придется. Как он смеет! Позволил себе лапать меня!
Рывок, и он развернул меня к себе спиной, прижавшись всем телом. Ягодицы уперлись в его стояк, и меня пробрала дрожь. Наверное, от страха, что он зайдет слишком далеко. Но хочу ли я, чтобы он останавливался? Что за мысли, конечно, хочу! Гад!
Но отбиваться я уже не могла, поскольку пришлось упираться ладонями в стеллаж, чтобы сохранить равновесие. Одна рука парня снова мяла грудь, да так, что я непроизвольно издала еле слышный стон и тут же прикусила нижнюю губу, пытаясь не выдать, что мне это нравится.
Другая ладонь нетерпеливо то приставала ко второй груди, то спускалась ниже до низа живота, словно выводя там какой-то возбуждающий рисунок. Я отпустила руки и опрокинулась на него, умирая внутри себя от желания. Данил сделал пару шагов назад и облокотился на стену, все еще держа меня в руках. Дыхание щекотало мне ухо, и хотелось… да много чего хотелось.
Я сдалась за секунду. Без особой внутренней борьбы. Все мои стены, выстраиваемые столько времени, просто рухнули к его ногам. Я сама еле стояла.
Потребность чувствовать его. В этот момент. Сейчас.
Ладонь пробралась под футболку, проскользив по животу и скручивая мои внутренности в тугой комок, выше, обратно к груди, но теперь неприкрытой, со стоящими горошинками сосков, которые выдавали меня с потрохами. Да, она была плотной, и я не надевала под нее лифчик. Он сжал их между пальцами, сначала слегка прокрутив и оттянув. Каждое движение отдавалось импульсами тока, доходя до самого низа, что мне пришлось прижать друг к другу ноги в попытке утихомирить ЭТО. Что-то старое, давно забытое, но сносящее все границы.
Голова откинута назад, бессмысленный взгляд в грязновато-белый потолок. Уже все равно, что здесь пахнет химией и сзади меня сейчас тот-самый-придурок.
Просто. Не останавливайся.
Пожалуйста.
А он и не собирался. Властно полез между ног, не дав мне их полностью сжать.
– Не смей, – прошептал, и… мурашки по той части шеи, куда он это выдохнул.
– Дань… – что-то умоляюще-просящее. То ли попытка его остановить, то ли просьба продолжать. Но я почувствовала, как от этого нежного произношения его имени член только еще сильнее напрягся, а его дыхание стало чаще. Как и движения рук.
Трусики давно мокрые, он просунул руку под резинку штанов и почувствовал это. Мое возбуждение. Эту похоть. Это постыдное желание прошлого.
Я услышала его довольный смешок. Он был прав, этот придурочный черт.
– Хочешь меня? – прошептал с той же завораживающей хрипотцой. А рука между ног ускорялась, заставляя меня дрожать и извиваться в его руках, почти падая на колени. Я просто висела у него в руках. Стонала сквозь зубы, пытаясь быть тихой, бормотала что-то бессвязное, совершенно не закрепляющееся в памяти. В пульсирующих набатом ушах раздавалось только его прерывистое дыхание.
– Боже… – оттянул трусы, дотронувшись до влажного клитора. Снова круговые движения, и палец уже у входа во влагалище. Он зашел туда, потеревшись о стенки матки и доводя меня до трясучки. Я так давно не…
