Я молчу, сжав зубы и кулаки.
Она права. Мой отец спился. Но у него была причина. Он любил только одну женщину в своей жизни, и хотел быть с ней. Как выяснилось, это была вовсе не моя мама.
А мама терпела его равнодушие, потому что любила его любого: пьяного и трезвого, больного и здорового. Отец был действительно красив. Но все же раньше я не понимала её, а теперь, глядя на Славу, понимаю, что не смогу разлюбить его. А значит, буду мечтать только о нем.
— Мама, напомни, почему ты попала в больницу и почему у тебя проблемы с печенью? — Слава облокотился на край кровати, продолжая с усмешкой говорить.
— Тогда брось меня! Слышишь! И я не алкоголичка! Не смей сравнивать меня с ним! Я пью элитные вина, шампанское и виски, а не, как ее папаша, одну водку. Брось меня, как это сделал твой отец! Все меня бросают, и ты брось! Зачем тебе мать-обуза? Я никому не нужна. Я тебя родила, посвятила тебе жизнь, а теперь ты вырос и больше не нуждаешься во мне. Да, бросай меня. Я готова быть одинокой, я готова даже умереть, лишь бы ты был успешным и богатым и не скатился к таким, как она!
Она вскинула руку, тыча в меня пальцем. А после, закрыв лицо руками, начала рыдать, да так жалостливо, что даже я почувствовала желание подойти и обнять её, чтобы утешить и успокоить.
Слава выпрямился.
— Хватит, мама, успокойся. Тебе нельзя нервничать. Я тебя не брошу, слышишь? Я подумаю и найду решение. Пошли, Аня.
Он открыл дверь и хотел выпустить меня, когда вдруг его мать заговорила тихим и слабым голосом:
— Аня, а что твоя мама думает по этому поводу? Я про донорство. Не думаю, что она согласится с твоим мнением.
Я обернулась и увидела, что она действительно ждет ответа.
— Моя мама в больнице, ей делают операцию. Она ещё ничего не знает.
Лицо Ларисы Николаевны побледнело.
— Всё, хватит, Аня, пойдём, — сказал Слава и взял меня за руку.
Его прикосновение вызвало у меня ностальгию. Он крепко держал мою ладонь, как когда-то.
— Слава, милый, привет, — вдруг раздался голос.
Мы оба обернулись. Перед нами стояла симпатичная невысокая блондинка в дорогой брендовой одежде с сумкой Birkin и корзиной фруктов.
Я почувствовала пустоту и холод, когда Слава отпустил мою руку и обратился к ней:
— Привет, Лера, — улыбнулся он той самой улыбкой, которой когда-то встречал меня...
Я смотрю на них и чувствую, как мне становится плохо. Не могу видеть его с другой, это причиняет физическую боль. Живот сводит тугой, болезненный спазм, будто внутри меня образуется дыра.
— Я пойду, — быстро захожу в мамину палату, стараясь скрыться от их взглядов.
Но облегчение не приходит. Внутри всё кипит. Что со мной происходит? Почему я так реагирую? Мы расстались шесть лет назад, наверняка у него были женщины с тех пор. Такой красивый мужчина точно не остался один. Так почему именно сейчас, стоило увидеть его с дочерью губернатора, мне стало так больно?
Эти мысли не дают покоя, а сердце колотится как сумасшедшее. В голове всплывают образы, которые я пытаюсь прогнать. Каждый раз, когда вспоминаю их вместе, её лёгкую улыбку и его спокойное, внимательное выражение лица, меня словно пронзают тысячи иголок.
Я глубоко вздыхаю, пытаясь успокоиться, но тревога не уходит. Почему мне так тяжело? Ведь всё давно закончилось. Мы расстались, и всё, что было между нами, должно было остаться в прошлом. Это логично. Он, кажется, уже давно двинулся дальше. Так почему я не могу?
