И сейчас Демон досыпает на чашу весов недостающее.
Смотрю на него: черные взъерошенные волосы, идеальные брови, упрямые губы и бездушные глаза. Невозможно красивый и бесчувственный… Есть ли еще куда падать, такому как он? Вроде живой, дышит, горячий, а внутри мертвый.
Вседозволенность порождает ненасытную пустоту. Безнаказанность – выжженную пустыню.
И Демон опустошает и разрушает все, к чему прикасается.
Выгоняет из города?
Меня трясет. Да кто он такой? Зажравшийся сынок богатеньких родителей?
Ничего говорить не стану. Я и так собираюсь после защиты уехать, больше меня в этом городе ничего не держит. Не осталось ничего, до чего бы не дотянулась рука беспредельщика.
Но это мое решение! А выполнять послушной собачкой его приказ, как раньше, после того, что я пережила? Нет уж! Перебьется!
У меня внутри уже все омертвело, что бы он мне не приготовил, я справлюсь. Не позволю себя доломать!
Мне осталось два месяца до диплома. И раньше я из города ни ногой.
Впиваюсь глазами в ненавистное порочное лицо, искривленное злой насмешкой. Облик Демона врезается в сознание обжигающим отпечатком. Я прощаюсь с ним сейчас и надеюсь запомнить его таким. Эта пьяная скотина должна заместить образ сумасшедшего бунтаря, которому я подарила сердце. А он подарок раздавил. Хладнокровно. Цинично.
– Будь ты проклят.
Чувствуя на себе издевательский взгляд, выхожу из этой пропитанной парами алкоголя комнаты, из темного коридора пустого заведения в ночной холодный май.
Давлю в груди подступающий вой и прячу ледяные пальцы в карманы. Как так может быть? Я горю и мерзну. Аромат цветущей где-то рядом сирени отравляет. Теперь я ненавижу сирень.
– Эй, ты куда?
Черт. Про Рэма я забыла.
На ходу достаю его ключи из кармана и, обернувшись, швыряю ему.
– Отвали.
Ускоряю шаг.
Не хочу смотреть на Рэма! Хочу, чтобы меня оставили в покое! Навсегда! Навечно!
Хочу вспоминать эту встречу в деталях, ковырять свои раны до отупения, выпестовать из больной зашкаливающей ненависти равнодушие.
Сегодня иллюзии окончательно осыпались пеплом истлевшей веры.
Демону потребовалось три месяца, чтобы меня добиться, и один день, чтобы перечеркнуть все. А мне, чтобы поверить в конец, пришлось шесть месяцев бродить по руинам. Феерическая дура. Сферическая в вакууме.
Поймавший ключи на лету Рэм окрикивает:
– Ты куда, овца? Ты знаешь, что это за район?
Меня накрывает. Снова штормит. Это каким надо быть лживым и двуличным, чтобы сейчас играть в хорошего парня?
– Рэм, ты дебил? – взрывает меня. – Ты именно сейчас решил поволноваться за мою жизнь? Где ж ты раньше был? Заботливый ты наш! Вали к Демону, мне нянька не нужна!
Он преграждает мне дорогу.
– Дерзкая стала? – в узком проходе между стеной и его тачкой, мне его не обойти. Даю задний ход, но он цепляет меня за плечо. – Ангелочком больше не прикидываешься? Да мне до лампочки, я б тебе башку отвернул.
– Так скройся! Ты свою работу уже сделал!
– Грех на душ брать не хочу. Сама конченая, других такими не делай. У меня младшая сестра есть, так что, если тебя поуродуют, то не в мою смену.
Меня разбирает злой смех:
– Тогда ты, походу, жаришься в преисподней: ведь кто-то может поступить с твоей сестрой так, как вы со мной!
– Ты охренела! Навертела херни, а теперь все виноваты? Если у тебя тогда проблемы всплыли, надо сказать было, а не устраивать, хуй знает что!
– Не прикидывайся! – срываюсь на крик, больше не сдерживаясь. – До вас у меня проблем не было!
