Инстинктивно отступаю назад, но это мало спасает.
Муж хватает меня за руку и дергает на себя.
— Ай, что ты делаешь?
— Что я делаю?! — гремит он. — Это что ты делаешь?!
— Не понимаю, что ты имеешь в виду! Пусти, мне больно! — пищу я. — Ты разбудишь детей! Перестань!
— Тебе и будет больно, родная, но ты сама во всем виновата! — кричит он. — С кем ты разговаривала сегодня на парковке?! Что за мужик?!
— Ни с кем! Я ни с кем не разговаривала! — отвечаю я вполне искренне.
— Да?! А почему мне доложили, что моя жена любезничает с каким-то типом!
Марат сжимает мою руку сильнее, и я вдруг вспоминаю доставщика.
— О боже, да у меня просто спросили дорогу!
Поднимаю глаза на мужа и понимаю, что мои оправдания не помогут. В его взгляде столько злости, что Марат уже не отступит.
— Маш, может тебе что-то принести? — спрашивает Оля, сидя у моей кровати в больничной палате.
— Нет, я хочу только видеть своих малышей! — отвечаю я тихо.
Разговаривать еще больно из-за разбитой губы.
— Хорошо, я поговорю с Маратом, чтобы он их привел!
— Нет! — выкрикиваю я, подскочив, и тут же жалею об этом. Ребра ноют, и кожа горит от синяков.
Падаю обратно на кровать и выдыхаю.
— Только не Марат. Пусть Клавдия их приведет. Или же ты. Я не хочу его видеть!
— Вот это правильно! — кивает подруга. — Давно пора! Сколько ты будешь терпеть побои? Я в прошлый раз еще тебе об этом говорила — разводись! Ты чудом не потеряла малышей из-за него!
Я закусываю губу и киваю. Вспоминая тот случай, я действительно удивляюсь, как мои мальчишки выжили. Но Марат и не был по животу, хотя травмы были значительные. Видимо, малышам нужно было родиться.
— Я хочу, но ты же знаешь, у него связи, влияние, деньги… Куда мы пойдем?
— Да хоть куда! Я помогу! — восклицает Оля. — Или ты будешь ждать, пока тебя не спасут? И что тогда мне, плакать на твоей могиле? Сиротами хочешь оставить сыновей?!
Этот аргумент самый весомый. Не хочу оставлять детей один на один с этим извергом. Нет, он их не тронет, уж очень хотел наследников, но кем они вырастут рядом с таким отцом? Такими же?!
— Я очень хочу уйти, но так боюсь! Он же нас найдет!
Не успевает Оля ответить, как дверь палаты распахивается и на пороге стоит Марат
— Вышла! – командует он подруге и та бросает озадаченный взгляд на меня. Киваю, давая добро. А то чего хорошего и ей влетит.
Оля уходит, а муж садится на ее место.
— Костя! — гаркает он и охранник заходит с большим букетом цветов. Кладет его на мою кровать и удаляется.
Я равнодушно смотрю на цветы и перевожу взгляд на Марата.
— Это тебе!
— Я не люблю алые розы! — выдаю я, сквозь зубы. На самом деле я вообще не люблю цветы, которые дарит муж. С недавних пор они всегда означают что-то плохое. Всегда они символ извинения за побои.
— А что ты хочешь? — спрашивает он спокойно.
Мне хочется ответить, что я люблю белые пионы, нежные как утренняя заря, полевые цветы, ромашки, гортензии… Но смыла нет. Марат никогда не слушал, что мен нравится. Он дарил всегда только вычурные украшения, наряды и цветы, называя мои вкусы дурным тоном.
— Я хочу развод! — отвечаю я равнодушно, словно попросила воды.
Мужчина застывает и его лицо наливается холодным спокойствием.
— Я не дам тебе развод, ты это знаешь!
— Мне все равно! — роняю я. — ты испугал детей, разлучил нас на две недели…
— Ты сама виновата!
— В чем?! — выкрикиваю я со слезами на глазах. – Что показала дорогу парню?!
