– Я не знаю, – хмурюсь. – Я плохо помню, что вчера было.
Лицо Яра моментально меняется. Он будто очень удивлён или расстроен. Произошло что-то важное, а я не помню?
– Даже обидно, – Яр садится рядом со мной и поправляет мои волосы.
Вздрагиваю от его прикосновений.
Что он себе позволяет?!
Но не успеваю даже возмутиться, как бывший нагло целует меня в губы:
– Я уже и забыл, какая ты горячая, – шепчет мне Соколов.
Округляю глаза и одёргиваю футболку.
Мать моя женщина! Что я натворила на этот раз?
Почти заикаюсь, пытаясь хоть что-то сказать. Чувствую, что щёки мои превращаются в два помидора.
Хлопаю ресницами, но на этом потуги начать разговор заканчиваются.
– С каких пор ты так краснеешь? – тихо спрашивает Яр. – Помнится, ты никогда меня не стеснялась.
– Ты, мы, у нас что-то было? – хриплю в ответ.
– Конечно, – улыбается Яр и тянется снова меня поцеловать.
Отползаю от него и упираюсь спиной в изголовье кровати:
– Как ты посмел? – выставляю указательный палец вперёд. – Ты воспользовался моим состоянием!
– А мне показалось, ты была не против.
– Ты больной? – повышаю голос. – Ай, – тут же хватаю себя за голову, которая резко начала болеть сильнее.
– Да что ты завелась, – усмехается Соколов. – Подумаешь, я переодел тебя. А потом всю ночь просидел около тебя, – взмахивает рукой, – компрессы тебе делал и ногу обрабатывал. Ты на стекло наступила. Пришлось зашивать.
– Что?! – Подтягиваю к себе свою бедную ножку.
– Всё такая же, – хохочет Яр и встаёт.
Поглядываю на него, пока снимаю бинт.
– Успокойся, порез не такой глубокий, всего два шва.
– Откуда ты…
Смотрю на ступню и вижу два аккуратных стежка.
– Здесь туго с медициной. А я же военный, помнишь?
– Ты лётчик…
– И?
– Зачем тебе уметь накладывать швы? И где ты всё взял, вообще?
– Сколько вопросов, – закатывает глаза. – Завтракай, а у меня дела.
Яр не ждёт моего ответа. Уходит. Сижу в ступоре и соображаю.
Так всë-таки у нас ничего не было? Он просто нагло, как и всегда, впрочем, поглазел на меня.
А зачем поцеловал? Усилить эффект от своего прикола?
Психопат…
Как я могла встречаться с этим человеком целых два года?
Но ответ не заставляет себя долго ждать. Легко – всепоглощающая страсть и жажда острых ощущений.
Забинтовываю ногу обратно, а живот так и требует поглотить завтрак. Яр специально сделал всё, что я люблю, чтобы помучить меня.
Уверена, он так хочет добиться моего чувства вины. Типа он такой хороший – помогает мне, а я вредина и только ругаюсь.
Но второй раз такое не прокатит!
Быстро закидываю в рот два бутера, запиваю всё щедрой порцией обалденного кофе с щепоткой какао.
Шоколадный вкус пьянит. Как же я люблю такой кофе…
Отставляю кружку и на одной ноге прыгаю в уборную. Мне не помешает умыться и привести себя в порядок.
В зеркале с удивлением вижу, что волосы мои кошмарно запутаны. Будто я легла спать с мокрой головой.
Яр ещё и помыл меня?
Хотя чему я удивляюсь? Если я брыкнулась куда-то после ливня, наверняка была кошмарно грязной.
Раздувая ноздри, скачу в кухню. Я должна извиниться за своё поведение и поблагодарить Яра за своё спасение. Боюсь даже представить, что бы со мной сталось, если бы не он.
– Ты зачем встала? – явно удивлённо приподнимает брови бывший.
– Я хотела сказать… – мнусь.
Не хочу быть обязанной ему. Уверена. Он это использует.
– Лер, – ухмыляется Яр, – тебе нельзя вставать хотя бы день. Но лучше два.
– Давай поговорим, и я вернусь в кровать, – тру пальцы.
