Достав необходимое, убрала коробку на место и поставила окно на проветривание. А следом открыла холодильник, где ждала своего часа бутылка игристого вина, которую мы привезли с Темной из прошлого отпуска.
Ну надо же, а я думала он вчера он все выпил…
Откупорила бутылку, налив в фужер немного жидкости и, только сев обратно за стол, поняла, что забыла взять зажигалку.
Сжала кулаки, вздохнула. Да что же за день сегодня такой?!..
Уже позже, держа одновременно в рукой напиток и зажженную сигарету, листала список контактов в телефоне. Пригубила.
В идеале сейчас бы набрать Женьку и излить ей душу, только едва ли она обрадуется подобному звонку в три часа ночи по ее времени. Около недели назад она улетела в заслуженный отпуск, откуда, кажется, не совсем желала возвращаться. По крайней мере, судя по ее словам, все чаще приправленным ядом по отношению к своей работе здесь и обрюзгшему начальнику.
Ещё раз тягостно вздохнув, отставила бокал и затянулась сигаретой. В голове стоял какой-то непрекращающийся гул. Видимо, с непривычки всё же выкурила слишком много, ибо я даже не помнила какая это по счету. Либо же так выветривался алкоголь из организма. Подумав, что свежий воздух может как-то помочь, заставила себя подняться, в этот момент и ожил мой телефон. Звонила мама. Сперва я собиралась трусливо сделать вид, что не услышала входящего. Но после осознала, что всё равно придется им рассказать о случившемся. Так уж лучше я сделаю это сама, чем за меня приукрасят посторонние люди.
– Да, привет, мам, – стараясь придать голосу бодрость, поприветствовала родительницу.
– Алиса, – недовольно проговорила мама, – что у вас там произошло?
Неужели кто-то подсуетился и уже донес родителям?
– Ничего. Всё в порядке, – по-детски солгала в ответ.
– Дожили, – фыркнула она раздраженно. – У Лидки обыск, полиция весь поселок на ноги поставила, а родная дочь врет.
– Артёма арестовали, – зажмурившись, произнесла на одном дыхании. Надо было полагать, что к родителям мужа тоже наведаются правоохранительные органы.
– За что? – поразилась она, по всей видимости еще не обсуждая случившееся с Лидией Фёдоровной.
– За какие-то махинации, – выдохнула сокрушенно. – Я не разбираюсь в этом…
– А в чём ты разбираешься? – вдруг ощетинилась на меня родная мать. – Хорошая жена всегда должна знать про дела мужа. А ты чего?
– Мам, не начинай, – не менее эмоционально остановила ее. – Счета арестованы, имущество тоже. У меня не то, что нет денег на операцию Мире, даже нормально в магазин за продуктами сходить не хватит.
– Так это тебе позор! – вместо сочувствия выпалила мама. – Сидела дома, не работала. Его жизнью не интересовалась. И к чему это привело? Уж как мой Коля не пил, а у меня всегда копейка была. Я сколько эти овощи вдоль пыльной дороги продавала? Банки эти с соленьями днями и ночами катала, в город ездила продавала. Но тебя вырастила. А ты? Ребенок болеет, Алисе не до этого. Муж не пойми чего крутит за ее спиной, она опять чем-то занята. Работала бы, сейчас были бы у тебя деньги на операцию и не пришлось бы выглядывать, когда кто подаст…
– Успокойся, пожалуйста, – сквозь слезы попросила ее. – Чего теперь-то об этом говорить?
– Имей в виду, Миру мы в этот дурдом не отдадим. Чтоб ребенок такой стресс в ее состоянии испытывал, голодный сидел? – разошлась не на шутку родительница.
– Что ты утрируешь? Я сама не поем, ей всё отдам, – попыталась вновь остановить ее.
