– Доминик…
Моё сердце подскочило. Осмотрелся.
Я увидел фигуру в чёрном кимоно и интересной причёской. Она повернулась и направилась ко мне. Я видел на подоле пионы и облака. Ближе – белое лицо с алыми акцентами. Я видел гейшу, в руке которой был веер, красивую гейшу. Что за фокусы?
Она что—то сказала по—японски и поклонилась. Я пытался всмотреться в лицо, пока не услышал:
– Приветствую тебя, Доминик.
Мужской голос, чуть хриплый, знакомый.
– Би? – я выпучил глаза в ужасающем недоумении.
– В Японии я почётная гейша. Эта издревле мужская профессия помогла мне убить босса мафии, потомки которого будут вас защищать, – Би придерживал кимоно и пояс левой рукой, выглядя противоестественно с ног до головы. – В веере были спрятаны ножи. На празднике, во время танца, один из них попал в лоб большого человека. Тебя смущает мой образ?
Мужик… если бы ты знал, как мне сейчас страшно и смешно одновременно… Кажется, ещё не поздно вернуться в психушку и прожить там до пенсии, а, может, и вовсе уехать к монахам, в Тибет, лечить нервы.
– Странно немного. Вас не узнать, – я почесал затылок.
– Тебя тоже. Словно наружу вылезла твоя тёмная сторона, тёмный Доминик Кейн, опасный человек.
Я поёжился.
– Страсть и страх.
Гори, пламя.
Обернись, Луна!
Би произнёс хокку, практически не шевеля губами, как заклинание, затем мило мне улыбнулся.
Цирк какой—то.
Би занял место напротив и предложил мне так называемую кайсэки. Ничего не понимая и боясь наляпать ошибок, я осторожно наблюдал за действиями оппонента. После я вышел за пределы комнаты, наблюдая, как мужчина меняет свиток на букет из хвойных веточек и светлых цветов.
Тишина стояла невообразимая, пока Би очищал утварь и готовил чай. Мягкие звуки меня будто гипнотизировали. Я наблюдал за действиями худых рук и думал, что попал не в ту историю, не к тому начальнику, где тебе навешивают пинков и рвут нервы. Спокойствие потекло по сосудам, я почувствовал, что дышу на порядок легче.
Би подал мне тяван, шёпотом объясняя, что делать. Спустя несколько минут заторможенных действий и сластей, я получил чашку чая.
– Здесь так красиво.
– Это отдых от внешнего мира. Чай и красота лечат, как по мне.
Я сделал глоток.
– Это ведь матча?
– Да, присланный недавно в подарок. Обычно я его заказываю у одного моего друга. Он создал этот набор много лет назад.
– Вам близки вещи, полученные от друзей.
– Я ценю их энергетику. Особенно, предметы искусства.
– Это красиво. Хотел бы я прикасаться к таким вещам чаще.
– Отпусти проблемы, ты сейчас в единении с прекрасным. Посмотри на эти чашки: им двадцать пять лет. А чайник? Ему полсотни. Эти предметы хранят в себе частицы других людей, их голоса и мысли о блаженстве, – Би улыбнулся.
– Почему именно сейчас и именно чай?
– Тебе нужен отдых. Здесь нельзя говорить о буднях, проблемах. Здесь можно забыться. Я часто провожу чайные церемонии. Этому меня обучили там, оказав великую честь. Дыши, думай о хорошем. Об этом говорится в свитке.
– Спокойствие и жизни людей в предметах?
Би кивнул.
Мы беседовали в гробовой тишине. Я чувствовал себя странно и комфортно, наблюдал за чашками. Подумать только, в этом холодном особняке был уголок чайного домика, созданный, чтобы отделиться от мира.
Часом позже Би извинился и покинул комнату. Я вскоре сделал тоже самое, замечая поклонившегося мужчину.
Ещё через некоторое время я сидел на крыльце и пытался переосмыслить то, что произошло. Меня отвлёк голос:
