Can’t Stop Won’t Stop: история хип-хоп-поколения - страница 21

В дабе имелась поразительная цикличность. Он взорвал танцполы тогда же, когда ямайские кварталы взорвались насилием. Даб был оборотной стороной пластинок с мечтательными песнями социал-демократов или апокалиптическими напевами проповедников растафарианства. Как рассказывал историк регги Стив Бэрроу, «в прямом и переносном смысле музыка даб – „другая сторона“. Есть верх и низ, есть сторона A и сторона Б. Мир диалектичен».

Когда столкнулись две семерки, даб был на пике благодаря альбомам Перри (Super Ape), Кита Хадсона (Brand), группы Niney the Observer (Sledgehammer Dub), могучей двоицы – Джо Гиббса и Эррола Томсона (Under Heavy Manners, State of Emergency, серия African Dub All-Mighty), Филиппа Смарта (Tapper Zukie In Dub от Tapper Zukie), Гарри Муди (серия The Dub Conference) и, конечно, стараниям главного мастера даба всех времен Кинга Табби.

Табби (Озборн Раддок) родился в 1941 году. В 1973 году он записал совместный альбом с Перри Blackboard Jungle Dub, продемонстрировавший возможности даба. В альбоме King Tubbys Meets Rockers Uptown, состоящем из записей музыканта Аугустуса Пабло, вышедших в начале первого срока Мэнли, музыкальное новаторство и политическая нестабильность рифмовались друг с другом.

В заглавном треке – одной из версий Baby I Love You So Джейкоба Миллера – Табби раскрошил мелодику Пабло, барабаны Карли Барретта и гитару Чинна Смита. «День и ночь молюсь я, что любовь мне навстречу придет»[54], – пел Миллер. Однако Табби нарезал его партию: «детка, я-я-я-я», «ночь и день», «та любовь», «и я-я-я-я», заточив стенания Миллера в звуковой тюрьме. В оригинале Миллер, вероятно сбившись, беззаботно переходил с вокализа на смех. Табби добавил эхо, оставив смешок висеть в воздухе, словно призрак веселого Райгина. В финале крик Миллера растворялся в шквале звуковых колебаний, будто он провалился под землю.

Финальный трек, по непонятным причинам не указанный ни на оригинальной обложке, ни на «яблоке» пластинки, был дабовой версией сингла 1969 года Satta Massagana группы The Abyssinians, известного как гимн растафарианства. В неверном переводе с амхарского языка название песни должно было «благодарить и восславлять» Хайле Селассие, а ее вокальные гармонии были исполнены тоской по «далекой-далекой земле» [18]. Табби выпотрошил песню, оставив лишь пульсацию баса и перкуссию. У основных аккордов были выкручены формы и тональности. Ударные обрушивались как раскаты грома. Музыкальное зазеркалье Табби отражало распад страны грез – союза растафарианцев и социал-демократов, – разграбленной бандитами утопии, оставленной на произвол ураганных ветров глобальных перемен.

Это была музыка перекрестного огня, возникшая из временных, политических и смысловых изменений. Непредсказуемость и произвольные события в обществе напитывали даб. На кону стояло многое. Даб декламировал, корчился и гарцевал на острие бритвенного лезвия текущего момента. Он стал разрезанным на лоскуты, фрагментарным выражением ужаса нации, которая еще не обрела своего голоса.

С наступлением 1978 года очередная вспышка насилия в связи с выборами казалась неизбежной, но случилось неожиданное. В начале января Баки Маршалл, стрелок из «Отряда Спэнглер», связанного с ННП, оказался в одной камере с гангстерами из ЛПЯ, и они разговорились.

Они обсуждали события конца 1977 года. Дезертиры из сил обороны Ямайки устроили засаду на невооруженный отряд бандитов ЛПЯ, убив пятерых. Но еще пятерым удалось убежать, и они рассказали о нападении сотрудникам газеты The Gleaner. В случившемся винили политиков как из ННП, так и из ЛПЯ, и многим казалось, что переворот или гражданская война – лишь дело времени. Противостоявшие друг другу банды сделали вывод, что никакая политическая принадлежность не гарантирует им безопасности.