- Здрасте -здрасте, - заискивающе промурлыкал кот, елейно поглядывая на Василису взглядом больших зеленющих глаз. А уж каких хитрющих!
Девушка вежливо ответила на приветствие, а Емеля, растерянно осмотревшись, непонимающе произнёс:
- Это че это ты, Котофеич, тут устроил? Не изба, а кухарня какая-то!
- Не ждал я тебя так рано, Емелюшка, вот и не успел прибраться, - вновь промурлыкал мохнатый, глаз не отводя от Васеньки. – Позвольте представиться, Кот Учёный, философ и поэт, и много кто ещё…
- Василиса…
- Очень и очень приятно…
- Ты это, Котофеич, зубы давай не заговаривай! – бесцеремонно встрял Емеля. – Молоко тащи, гостью потчевать будем! Пироги, вижу, у тебя удались на славу!
Тот довольно подбоченился, явно гордясь своими поварскими способностями.
- Как всегда, как всегда…
Василиса, не слишком дожидаясь приглашения и успокоившись насчёт соперницы, которой просто не оказалось здесь, хозяйским шагом двинулась к столу. Пироги манили, а хозяева были столь гостеприимны, что сдерживать себя не стоило. И вот уже через какие-то считанные минуты, за кружечкой молока, вдвоём с Емелей они уминали за обе щёки творения лап котовых, да такие вкусные, что ум можно было отъесть.
Про Прокопия, затерявшегося где-то на пути от печки к избе, никто по правде говоря и не вспомнил. «Должно быть, транспорт парковал» - лишь вскользь подумала Васенька. – «Ну а что, она бы тоже от такой тачки не отказалась – прав не требовалось, бензина тоже, тепло и понимает с полуслова. Жаль, что такие печки только в сказках бывают…»
Во время обеда разговаривать не хотелось. А хотелось в гляделки играть, да улыбаться с набитым ртом друг дружке – по-другому не получалось. Про диету, на которой Васенька успела просидеть целую ночь, девушка даже не вспомнила, слишком вкусные были пирожки, да и молоко деревенское, настоящее.
А кот… кот вообще расчудесный! Пока они с Емелей предавались чревоугодию, мохнатый прислуживал, смахивал крошки, да молочко подливал, чтобы, значит, гостью не спугнуть, да разглядеть получше. Но Вася не обижалась – пусть глядит! На красоту такую грех не посматривать.
Наевшись вдоволь, Вася поняла, что всё же съела лишка. Откинувшись на спинку лавки, расслабленно опустила руки, и взвизгнула. Да что там взвизгнула – заорала, едва коснувшись чего-то влажного и холодного, как… как… лягушка!
- Жаба! – закричала она, указав на лавку рядом с собой, от страха едва дыша.
Вот ведь, ведьма! Подкралась неслышно, забралась повыше и, можно сказать, напала! Ну, ладно, не напала. Но здорово напугала особенно чувствительную ко всем этим рептилиям девушку!
- Да не жаба это, лягушка, - спокойно прокомментировал эту сцену Котофеич, философски взглянув на зелёное пупырчатое существо.
- Царевна, между прочим, - без всякой брезгливости добавил Емеля, продолжая уплетать румяные пироги с картошкой. – И тёзка твоя.
- Царевна-лягушка? – недоверчиво уточнила Василиса, на что та утвердительно квакнула. – Эээ… А что она здесь делает?
- Понимаешь, тут такое дело, - вновь тяжко вздохнул Емелюшка. – Друг мой, Ивашка, просил за ней присмотреть. Жена она его, жребием данная, стрелой приведённая.
- Ну, предположим, сказку эту я знаю, - поторопила его Василиса. – Но почему она до сих пор – лягушка? Поцелуй не сработал, или что?
- Или что, - ответил Емельян. – Женаты-то они давно, и поначалу нормально всё было. Но в семейной жизни всякое бывает, скучно им стало, вот и решили развлечься.
