– Суки! – не слушая барменшу, кричал вслед девушкам Борис. – Я вас еще найду и отымею! Поняли?! На ремешки порежу!
Тяжелое бранное слово выстрелило им в спину.
– Ладно, Борька, кончай балаган, – уже вдоволь насмеявшись и от кашля став пунцовой, приказала барменша. Она утерлась несвежим полотенцем. – Остынь, Борька, остынь, тебе говорю, а не то выгоню. У всякого своя судьба. Тебе милостыню просить, мне за вами, говнюками, кружки мыть и дерьмо собирать. – Он попытался разрядиться еще одной очередью мата, но толстуха уже не шутила. – Остынь – милиции нам еще тут не хватало! Если приведут – ноги здесь твоей не будет! – Барменша усмехнулась. – Обрубков твоих…
Подружки переводили дух на улице. Лера держалась за лицо, точно ее ударили. Неожиданно она заревела – совсем по-девчоночьи, взахлеб.
Рита, которую и саму трясло, прижала ее к себе:
– Ладно, успокойся. Сейчас на тачку – и домой. Вот сволочь. – Она недоуменно покачала головой. – Значит, под электричкой?
Уже в машине Рита взяла подругу за рукав:
– Слушай, я здесь выйду.
– Зачем?
– Так надо. – Она забралась в сумочку. – Диктофон у меня с собой. Тут один дядька живет, хороший. Мне с ним поговорить надо. Он будет дома, я знаю. Он всегда дома – работа у него такая. – Рита чмокнула подругу в щеку. – Пока, завтра увидимся. – И хлопнула рукой по сиденью. – Шеф, останови на светофоре!
На следующий день она вошла в редакцию «Платформы» и смело сказала:
– Материала об инвалиде не будет.
– Как это не будет? – спросила Жанна Елецкая.
– Вот так. Простите меня, Жанна Борисовна.
– Но… я его вчера читала. Твою заготовку. Это хороший материал.
– Плохой, – уверенно сказала Рита.
Жанна не понимала, что происходит с ее маленькой протеже.
– Ты нас подводишь.
– Он – липовый инвалид.
– Как это?
– А вот так. Ему ноги электричкой отрезало.
Жанна закурила длинную черную сигарету.
– Ничего себе.
– Ага. У меня есть замена.
– Какая?
– О гитаристе Иване Степановиче Подрядном. – Она замотала головой: – О мастере, который делает гитары.
– И чем он хорош, этот мастер?
Рита пожала плечами:
– Тем и хорош, что мастер. К нему даже из театра «Ромэн» приезжали – покупали инструменты. Дольский у него гитару заказывал – двенадцатиструнную. Это рассказ и о нем, и о тех знаменитых людях, для которых он работал. Материал тоже на две полосы.
Рита вытащила из сумки распечатанные листы.
– И долго ты над ним работала? – с сомнением глядя на рукопись, спросила начальница.
– Всю ночь, – просто ответила Рита. – И еще день, но это было давно. Полгода назад.
Жанна улыбнулась, взяла распечатку:
– Ладно, разбойница, я тебе верю. Ты ведь плохого не принесешь?
Рита отрицательно покачала головой:
– Не принесу, Жанна Борисовна.
Матерые журналисты просто диву давались прыти тоненькой, но очень смелой темноволосой девушки. И каждый спешил напророчить ей самое блестящее будущее.
Времени писать Лосю почти не было. Рита посылала ему свои статьи…
