– Простите, вы кто по профессии?
– Я художник… оформитель, можно так это назвать. – Балмашов дотронулся рукой до виска. – Предприниматель, но не в этом суть… Однажды я вернулся и увидел на полу в центре холла осколки вазы. Когда я уходил, она была целой.
– У вас дома есть животные? Кошка, собака?
– Нет. Я хотел бы завести собаку, но моя жена, когда она со мной, а не у своего отца, не может… нет, нет, ей животные противопоказаны.
«Какой чудной тип этот Балмашов, как у него лицо дергается – тик, что ли, нервный?» – Катя, притихнув в своем уголке, вглядывалась в посетителя.
– Может быть, сквозняк разбил вазу? – невозмутимо предположил Колосов. Снова встал, налил гостям крепкого кофе. – Прошу, угощайтесь.
– Про милицию сейчас чего только не плетут, – хмыкнул Тихомиров. – Я думал, нас тут и слушать не станут. Взашей выгонят. А тут такое гостеприимство. Андрей, давай по существу, а?
– Но это и есть по существу. Это продолжалось почти две недели. Я сильно нервничал. – Балмашов не притронулся к кофе. – Я очень люблю свой дом, я сам его строил, занимался декором, дизайном, а тут вдруг я… я стал бояться его.
– Вы проверили замки? – спросил Колосов.
– Естественно, они не были взломаны, все было с ними в порядке.
– Вы их не сменили?
– Нет. Я не успел, много работы, срочные заказы.
– В ваш дом можно проникнуть еще каким-то способом? Окна как-то защищены? Решетками там или же…
– Я ненавижу решетки, я строил дом, а не домзак. – Балмашов покачал головой. – На окнах есть ставни, но я ими практически не пользуюсь.
– Понятно.
– Можно еще попасть в дом через гараж-пристройку, но там тоже все замки целы, я проверил. Однажды ночью… это было в прошлый четверг… я проснулся, словно от толчка. Я лежал в темноте… Дул сильный ветер, как раз гроза шла. Ветки качались за окном, царапали по стеклу. Но это были живые звуки. А в доме же… Я почувствовал, что я не один.
– Вы услышали какой-то шум?
– Шум? Да, наверное… Знаете, как это бывает во сне? Что-то разбудило, испугало. Сердце обмерло. Я не трус, но какое-то время не в силах был пошевелиться, встать. Потом все-таки встал. Спустился в холл. Зажег свет.
– И что вы обнаружили?
– Никого и ничего.
– Я так и думал, – кивнул Никита.
– Что вы хотите этим сказать? – тихо спросил Балмашов.
– Ничего, продолжайте, прошу.
– Я могу выпить с друзьями, но я не алкоголик. Наркотики никогда не принимал, если вы это имеете в виду. Расстройствами воображения тоже не страдаю.
– Конечно, кто сомневается, продолжайте, пожалуйста.
– Позавчера вернулась из Парижа моя жена. – Балмашов помолчал. – Естественно, я ничего ей не сказал.
– Почему?
– Ей нельзя волноваться.
– Ага, понятно. И что же случилось дальше?
– Вчера, как я уже сказал, я вернулся домой в двенадцатом часу. Оставил машину у ворот и решил немного прогуляться перед сном, дойти до озера. Это совсем недалеко.
– Это действительно недалеко. Метров двести, не более, – вмешался Тихомиров. – Там кругом дачи в лесу разбросаны. Троицкая Гора место старое, уютное.
– Уже почти стемнело. Я шел по дороге к озеру. Там у нас очень красиво. Я давно хотел посмотреть один уголок на берегу. Папоротники и рогоз узколистый, они там замечательно растут. А еще там отлично растет Ajuga…
– Что, простите?
– Живучка. – Балмашов улыбнулся. – Удивительный оттенок листьев, а ведь это дикорастущий экземпляр. И там полно ландышей. Они уже отцвели, но дело все в том, что я…
