И все бы ничего, если бы не одежда танцующих, а вернее – частичное отсутствие последней. У некоторых дам распустилась передняя шнуровка плотных корсетов, выпустив на волю аппетитные, белоснежные груди с яркими сосками. Эти холеные, ничем не сдавливаемые шары подпрыгивали при каждом танцевальном движении, обнажились также руки и покатые плечи. Другие дамы танцевали в корсетах, но… без юбок. Ниже корсетов красовались широкие батистовые панталоны и крепкие ножки, облаченные в шелковые чулки и миниатюрные туфельки с позолоченными пряжками и искусственными цветами. Сквозь тончайшую, ажурную батистовую ткань и алансонский гипюр просвечивали круглые, широкие зады разгоряченных танцем, попрыгуний – они соблазнительно подрагивали от прыжков и пируэтов. Когда танцовщицы поворачивались передом, ниже округлых животов упруго топорщились кустики темнеющих волос. Кавалеры не сводили горящих глаз со своих партнерш. Один разудалый танцовщик подпрыгивал на месте, словно бешеный журавль, и вдруг встал как вкопанный – его дама нечаянно разорвала жемчужную нитку и изящно нагнувшись, решила подобрать жемчуг с паркетного пола. К ней на помощь пришло еще несколько дам в панталонах. Владимир и сам с удовольствием лицезрел манящие булочки приклоненных баловниц. Тонкая ткань не прикрывала темную сердцевину волнующих полусфер.
Версальские кавалеры перестали танцевать, их взгляды устремились на «искательниц жемчуга». Дамы нарочно подбирали бусинки так, чтобы покрасоваться оттопыренными попками и узкими талиями в корсетах. Надо сказать, что и сами кавалеры-живчики не отличались полной экипировкой. Только сейчас Владимир обнаружил, что большинство из них уже скинули гульфики и нижнюю часть пышной амуниции. И теперь их внушительные орудия торчали в полной боевой готовности, выглядывая тупыми розоватыми нашлепками из-под камзолов и коротких плащей.
Одна корпулентная дамочка наклонилась слишком низко, пухлая ручка потянулась за жемчужиной, закатившейся под столик с фруктами – ткань тонких панталонов треснула от натуги, и удивленным зрителям предстал роскошный розоватый зад. Дамочка ойкнула, покраснела, свободная рука прикрыла внушительную прореху, но раздался повторный треск – панталоны разъезжались по швам. Шалунья попыталась встать – но это плохо получалось. Она была полненькая и неуклюжая. Ее смущенный и беспомощный взгляд остановился на кавалере – невысоком коренастом мужчине с усами и бородой. Но тот и не подумал подавать ей руку. Он бухнулся рядом, сильные волосатые руки ухватились за пышные бедра толстозадой егозы. Та и охнуть не успела, как он сорвал остатки тонкого батиста, эрегированный крупный фаллос с завидным упорством прорвался к месту своего прямого назначения. Послышалось пыхтение и оханье аппетитной толстушки.
Все остальные участники «придворного балета», молча, наблюдали за сценой прелюбодеяния двух вельможных господ. Руки многих мужчин потянулись к талиям и задам рядом стоящих, баловниц.
Вдруг на середину зала вышел высокий мужчина в светлом парике и длинном камзоле, расшитом золотыми галунами. Это был – церемониймейстер. Он стукнул по полу длинным узорчатым скипетром.
– Вельможные дамы и господа, минуту внимания, – прозвучал торжественный голос, – двое из наших гостей раньше времени предались плотским утехам. Не будем им мешать. Готовое пролиться – пусть прольется; готовое взять семя – пусть похвалу воздаст и будет плодородным. Танцуем фарандолу
