Не успел я пересечь границу империи, как Александр приказал возвращаться в действующую армию. Весной 1815 года Наполеон сбежал из ссылки, и начался период «Ста дней»[3]. Русская армия вновь отправилась в поход во Францию. Но на эту войну армия опоздала. Разбитый при Ватерлоо Наполеон сдался на милость англичан.
Зато я успел на парад в честь отбытия русской армии назад, домой. Зрелище получилось грандиозным. Сто пятьдесят тысяч солдат и офицеров прошли маршем мимо государя-императора. Я тоже участвовал в параде, пройдя во главе гренадерской бригады. Парады и шагистика – это не мое, но тут даже я проникся торжественностью момента. Кроме этого, парад был политически важен, так как вид ста пятидесяти тысяч закаленных в боях солдат в сердце Европы не прошел мимо иностранных гостей. И эта мощь являлась веским козырем на Венском конгрессе, где монархи и политики увлеченно делили Европу между собой. Как я уже упоминал, конгресс начался в сентябре 1814 года, и его участники быстро перегрызлись между собой.
Основные конфликты разгорелись из-за Польских и Германских земель. В итоге Россия получила большую часть герцогства Варшавского, которое ранее, после третьего раздела Польши, принадлежало Пруссии. Также за Россией признали Финляндию, завоеванную в недавней Русско-шведской войне. Пруссия получила значительные владения на западе Германии, что в будущем помогло объединению страны. Австрия вернула себе итальянские владения, Англия получила Мальту и Кейптаун, то есть сделала еще один шаг на пути к созданию мировой империи. Францию вернули к прежним границам и наложили контрибуцию в семьсот миллионов франков. Западногерманские королевства и герцогства объединили в Германский союз, под общей опекой Пруссии и Австрии.
Казалось, что новый дележ должен был уладить разногласия между великими державами и способствовать миру и стабильности в Европе. Но, как часто бывает, хотели как лучше, а вышло не так. Уничтожение буферных государств – Польши и немецких земель – сослужило плохую службу, ибо добавило нестабильности в европейские дела. Подъем национализма сделал эти земли источником проблем и будущим яблоком раздора между державами. Приобретение Польши в будущем обернулось для России большой проблемой в виде кровавых восстаний и терроризма. В итоге там все время требовалось присутствие войск, которое ложилось тяжелым бременем на российскую казну. Оставь Россия эти территории Пруссии, одной проблемой у нас было бы меньше и одной больше у прусаков. И вообще, участие в европейских делах всегда стоило России много крови и денег без осязаемых дивидендов. Но Александр оставался непреклонен в этом вопросе, а я в те годы не имел никакого влияния.
Нельзя сказать, что государь занимался только внешними проблемами, но революция и Наполеоновские войны не оставили ему выбора. Увы, решение внутренних проблем все время откладывалось, а потому они накапливались. Россия напоминала мне дворец, где все время пристраивались флигели и этажи при минимальной отделке внутри. Жить в таком дворце не очень комфортно.
Австрия, стремившаяся к расширению за счет славянских территорий, увеличивала долю ненемецкого населения империи и таким образом создавала польский синдром у себя дома. Как показало будущее, от нового раздела Европы в основном выиграли Пруссия и Англия. Первой это облегчило будущее объединение Германских земель под своим началом, а вторая приобрела стратегически важные территории в Средиземноморье и в Мировом океане. Так наступал век Pax Britannica
