– Вон туда, – показывает пальцем майор.
Я подъезжаю к бараку с небольшим плацем.
– Выходи.
Подбегает дежурный по заставе, докладывает. Происшествий не случилось. Хорошо. Я выхожу и осматриваюсь. Через плац, напротив этого барака располагается здание побольше. Там вольеры для собак, а рядом, судя по всему, конюшня и складские помещения.
Подальше в сторонке здание с большой верандой и пристройками. Думаю, кухня. Ещё дальше виднеется бетонное строение. Наверное, жилое, для офицеров и их семей. Ну, что же, жить можно. Наверное. Хотя, то, что нет ни дерева, ни кустика, как-то стрёмно…
Из барака выходят немолодой прапорщик и старлей. Старлей, как раз, молодой. Он тоже что-то докладывает, но я стою у машины. Жду команды.
– Так, Брагин, – подзывает меня майор. – Пойдёшь за старшиной.
– Товарищ старший прапорщик, нужно выдать новому бойцу обмундирование. А вы, товарищ старший лейтенант, определите место и службу.
– Когда обмундирование получишь, зайдёшь в канцелярию, – кивает мне лейтёха.
Я козыряю и двигаю за старшиной. Всё оказывается в одном флаконе – и казарма, и оружейка, и канцелярия, и ленинская комната. В общем, всё располагается в одном бараке.
Спокойный, с седыми усами и натруженными руками, старшина заводит меня в каптёрку. Он чуть прищуривается, прикидывая мои размеры, и по лицу его расползаются морщины. Видать, давно службу тянет.
– Так, значит. Так-с… хэбэ, сапоги, портянки-то умеешь мотать?
– Умею.
– Эх, жалко на тебя хэбэшку переводить, через пару дней уже в пэша переодеваться надо, а у меня нету ещё, со склада снабжения не привезли пока. Так бы выдал сразу зимнее и всё. Откуда ты свалился такой?
– Из Москвы, товарищ старший прапорщик.
– Из Москвы. А награды за что? За штабную работу?
– Да как говорит наш начальник заставы, то что в прошлом уже неважно, – улыбаюсь я.
– Тоже верно, – кивает он. – Размер обуви какой? Сорок второй?
И всё в таком духе. Я сажусь на табуретку и начинаю подшиваться, благо, инструментарий имеется – из дома привёз. Переодеваюсь и оставляю парадку в шкафчике с номером пятьдесят. Надо же, свой шкафчик, круто. Никогда такого не видел.
– Вообще-то, – говорит старшина. – Подшиваться в бытовке надо. Но на первый раз, ладно, сиди. Твой номер пятьдесят, кстати. И это не только на шкафчике. Распорядок составляется ежедневно, имена не указываются, только номера. Понял? Не забудь.
– Понял, не забуду.
– А это что у тебя? – показывает он грубым кривым пальцем на мою ключицу.
– Поцарапался, – усмехаюсь я.
Он проходит вокруг меня.
– Пулевое что ли? Где это тебя так?
– Бандитов ловил.
– Смотри-ка, а я думал нынче за красивые глазки висюльки на грудь вешают.
– Нынче всяко бывает, товарищ старший прапорщик, – пожимаю я плечами. – Кому как повезёт.
– Ну-ну, – хмыкает он.
Закончив со старшиной, иду к заместителю начальника заставы. Он ждёт в канцелярии. Молодой ещё, совсем зелёный старлей выясняет, что я могу и как до жизни такой докатился. У него открытый детский взгляд, пшеничные брови, такие же волосы и ямочка на подбородке.
Разговор напоминает тот, что был с начальником отряда. Не по тону, конечно, а по содержанию. Он всё выспрашивает и делает отметки в блокноте.
– О! – восклицает плотный капитан с круглым лицом и заплывшими глазками. – Отлично! Если служил в ГлавПУРе, значит будешь политинформации готовить. Рома, ты смотри, перед средами его в наряды не ставь, чтобы он не открутился у меня. Будешь, ты Брагин агитатором. Понял?
