– Брагин! Какой тебе Рома?
– Ой…
Занесло малость…
– Виноват, товарищ старший лейтенант. Извините, не обижайтесь, ничего такого не хотел…
– Ладно, но за языком следи.
– Так точно, больше не повторится.
Он протягивает руку для пожатия:
– Ты молодец, действительно подловил меня. Но ничего, будем с тобой тренироваться и бойцов тренировать.
– Лады.
– Ну, ты Брагин, действительно фазан. Я, вообще-то, не спрашивал. Это типа приказ.
– Так точно, – с улыбкой киваю я. – Понял.
– Так, бойцы! – объявляет лейтёха собравшимся зевакам. – Желающие в рамках физподготовки заниматься самбо могут записаться. Список положу в ленинской комнате. Занятия будем вести я и Брагин. А теперь быстро по своим местам!
Все расходятся, а я иду в ленинскую комнату учить таблицу тревог. Вооружённое вторжение противника – красная ракета. Прорыв в сторону границы – зелёная ракета. Ёлки, сколько их всего… раз, два, три, четыре… Двенадцать, блин… И не перепутать. Ну спасибо, деда Лёня, когда бы я таким вещам полезным научился…
Вскоре за мной приходит часовой. У меня посещение. Это Витя с Максом. Они докладывают обстановку и приносят остатки «сувенирной продукции», утрамбованной в вещмешок. За ворота меня выпускают без проблем. Здесь с этим делом свободно, если никуда не уходить. Вите я даю приказ отбыть в Москву. Во-первых, двое мне здесь вряд ли понадобятся, ну и дела сердечные, опять же. Похоже, запал парень на Айгюль. Надеюсь, ей это на пользу пойдёт.
А вот Максу придётся пожить в Наушках. Буду его использовать для связи с внешним миром. Работёнка непыльная, конечно, но однообразная и скучная. Ежедневно прибывать сюда и получать распоряжения, либо ничего не получать и возвращаться в комнату, снятую неподалёку от вокзала. Делать ему там нечего, можно и затосковать. Но ничего, будем менять бойцов. Месяц на расслабоне – это почти что отпуск.
Я беру вещмешок и пру в казарму.
– Так, Брагин, чего несёшь? – останавливает меня старшина.
– Добычу, товарищ старший прапорщик.
– Какую ещё добычу? Тебе промышлять не положено, ты на государевой службе, а значит на всём готовом.
– Ну, так я для руководящего состава стараюсь.
– Чего у тебя там? Показывай.
– Взятка. Можно в каптёрку занести?
Он смотрит с сомнением, но кивает в сторону казармы.
– Давай взятку свою, – начинает он, когда мы заходим и показывает на стол.
Я выставляю пять бутылок.
– Ох… мать моя, женщина… Тебя ж начальник в землю зароет.
– С чего бы? – хмыкаю я. – Али он не любит огненную воду? Как-никак, Франция, не тяп-ляп.
– Воду огненную любит, а чтобы ему солдаты подносили не терпит.
– Ну, так я вам оставлю, а вы уж сами распределите между своими, что и кому надо. Нпогзу не говорите, что от меня.
– Как же ему не скажешь-то? Где бы я это добро взял?
– Клад нашли, – смеюсь я. – Андрей Владимирович, если я одну бутылочку для пацанов придержу, как думаете, беды не будет?
– Коньяка? – хмурится он. – Наглеешь, боец.
– Ну, как бы вы сыну своему сказали или племяннику? – улыбаюсь я.
– Беды не будет, только если не спалитесь и боевые задачи не сорвёте. Но это вы гарантировать не можете. А если майор засечёт, тогда именно беда и случится. Так что не стоит оно того. Да ещё и меня подставишь…
– Не подставлю, – мотаю я головой. – Могила. Давайте я у вас оставлю бутылку, а потом возьму. На День пограничника, например, или на Новый год. Если случай, конечно, представится.
– На кухню бы тебя за такие разговорчики, или толчок драить. Но ладно, оставляй. Я, может ещё и не отдам тебе. Видно будет. На дембель будешь уходить, тогда верну. Не вздумай только сказать кому, что меня в подельники взял.
