— Я бы тоже пожрал чего-нибудь, — по-своему расценил мои действия друг и выудил из кармана брюк телефон. — Справишься? — и указал взглядом на кофемашину.
В ответ я только хмыкнул и повернулся к кухонной богине бодрящего напитка. С помощью приложения в телефоне Стас заказал нам три пиццы — и одну вегетарианскую для Мелочи. За это время я разобрался с кофемашиной и запустил ее в работу. Осталось подождать когда будут готовыми для нас два ароматных эспрессо.
— Жарко! — пожаловался друг и, стянув футболку через голову, швырнул ее на спинку одного из стульев. — Есть варианты?
— Нет, — я покачал головой, протягивая ему чашку, — но ясно одно: кто-то в компании ворует деньги, и не факт, что только мои.
Я последовал примеру друга и отправил свою рубашку, бывшую белоснежной еще сегодня утром, в компанию к его футболке.
— Сто процентов не только твои! — авторитетно заявил Стас.
— Если все так, как ты говоришь, — я нахмурился, — тогда нужен план, чтобы поймать всех крыс одним махом.
— Тебе какой резон? — друг вопросительно заломил бровь.
— Грищук передаст бизнес дочерям. У нас был уговор: я женюсь на старшей и принимаю управление.
— Половиной? — уточнил Стас.
— Половиной, — подтвердил я.
— Таки продался, — подначивал меня друг, ухмыляясь.
Я тяжело вздохнул. А он, увидев, что такие слова меня задели больше, чем можно было предположить, спросил:
— Как все было на самом деле, Бодя?
Я открыл было рот, затем закрыл, не зная, что сказать. Даже если я расскажу другу о том, как оказался в стальной хватке Грищука, это не прибавит мне очков репутации в глазах Стаса и ситуацию в целом не изменит.
— О, кофеек! — в дверном проеме появилась удивительно радостная и энергичная для середины ночи Мелочь.
Она бесцеремонно выдрала из рук Стаса чашку и отпила. Поморщилась, как я понял, из-за отсутствия сахара и подтвердила мою догадку:
— Горький какой! — и ткнула чашку обратно в ладонь своего босса.
— Сварить? — предложил я.
— Нашла что-то? — спросил Стас.
— Нет, — она отрицательно покачала головой в ответ на оба вопроса и удалилась.
А я перевел взгляд на друга и увидел, с какой тоской он смотрит девушке вслед.
— Ты в ее заднице дыру просверлишь, — хохотнул я.
У меня вовсе не имелось цели задевать друга. Я просто хотел переключить его внимание.
— Что? — Стас нахмурился. — Я не пялюсь.
— Ты чего? — толкнул его в плечо. — Ей что, восемнадцати нет?
— Двадцать один, — проскрежетал зубами друг.
И это «двадцать один» он выплюнул так, словно говорил о давно натершей мозоли, которая никак не хотела заживать, а все жгла и ныла.
— Взрослая, значит... — протянул я.
А перед глазами появилась встретившаяся сегодня у торгового центра блондинка. Интересно, сколько ей лет? Есть уже двадцать или нет? Может, меньше? И когда я пялился на нее, пуская слюни, как малолетний задрот, наверное, выглядел именно как Стас сейчас.
— Даже извращения можно уже... — еле слышно выговорил я.
Перехватил гневный взгляд друга, но умолкать не собирался:
— Да она течет, когда на тебя смотрит, это же невооруженным глазом видно!
— Тихо! — шикнул на меня Стас. — Слушай, — он повернулся ко мне всем корпусом.
— Какую бы херню ты ни собирался сейчас мне тут чесать, — перебил я его, — скажу, что я всего один раз видел тебя таким. А через три месяца ты женился.
— Все так очевидно? — спросил он с какой-то обреченностью.
— Другим? Нет, — твердо ответил я. — Мне? Да.
