В распределении двух охарактеризованных подходов в географическом пространстве прослеживается следующая закономерность: механицизм (индивидуализм) характерен для Запада (с США на его краю), органицизм – для Востока.
Для иллюстрации нашего отношения к обозначенным подходам приведем выдержку из книги журналиста, сотрудника «Литературной газеты» О. А. Битова, вполне профессионально похищенного агентами английских спецслужб в Венеции в ночь с 8-го на 9 сентября 1983 г. Нам показалось перспективным к доктринальному анализу добавить эмоциональный, выстраданный человеком, год испытывавшим на своей судьбе следствия индивидуалистического подхода. К недоумению работавших с ним англичан и американцев, он не мог принять весьма выгодные с индивидуалистических позиций предложения вследствие своего российского менталитета. Вот эта выписка:
«Не пишется слово «Родина» по-английски с большой буквы… Слов нет, и англичане, и американцы – патриоты… Однако их патриотизм (без тени намерения оскорбить их или унизить) иного калибра… он как бы вторичен в том смысле, что поверяется выгодой. Если жизнь на чужбине сулит англичанину, американцу или вообще человеку Запада какие-то ощутимые блага, можете не сомневаться, что он поставит выгоду на первое место, а патриотизм удобно устроится на втором. Даже выражение такое доводилось слышать, с оттенком упрека или недоумения: у вас, у русских, мол, гипертрофия патриотизма…»42.
Механистическое понимание государство преюдициально и для понимания субъективных прав. Н. Н. Алексеев, пожалуй, более других евразийцев занимавшийся проблемами права43, исследуя западную юридическую мысль, пришел к выводу, что само понятие прав для них уже изначально связано с механистическим, индивидуалистическим подходом.
«Права» (права индивида, субъективное право) описывают сферу свободы индивидуума относительно иных реальностей – других индивидуумов, собственности, природных и культурных сред, социальных институтов и т.д. Иными словами, субъективное право исходит из «автономности», «суверенности» индивида, его самодостаточности в отношении других пластов бытия. Именно такой подход позволил Руссо сформулировать свою экстремальную теорию «естественных прав».
Изначально понятие «права», как и процессуальное право свидетельствовать в судебном процессе, относилось лишь к избранным – императору, патрициям, позже – к сеньорам, представителям духовенства. Распространив понятие «права» на каждого члена общества, исследователь получает возможность сформулировать концепцию правового государства, столь шумную сегодня концепцию прав человека.44
Н. Н. Алексеев в своих работах евразийского периода убедительно показывает, что этот путь юридической мысли и эволюции правовых институтов отражает лишь одну из возможных линий социального развития, основанную на атомарной, индивидуалистической философии, которая, по его мнению, естественна и логична для Запада, однако чужда Востоку, более того, неприемлема для него. Следовательно, понимание «права» связано со строго и определенно фиксируемой геополитической, географической реальностью, характерной для определенного исторического периода. А эту азбуку диалектического материализма сегодня многие забыли.
Во многих сегодняшних публикациях западноевропейское право претендует на универсальность, но на самом деле отражает сугубо локальный и исторически ограниченный процесс развития лишь одного из сегментов человечества – Западной Европы.
