Вторник, 12 августа. Ночь
Ново-Щелково, улица Колмогорова
Наташка до того бурно реагировала на мои «развратные действия», что ее стоны, то протяжные, то задышливые, полнили всю мансарду, упадая до самого холла.
«Пусть стенает, пусть пищит!» – думал я ласково. Всё равно в доме никого, кроме нас с нею, а родные стены должны впитывать и шепот любви, и крики страсти…
Мы нарочно откладывали «слияние», занимаясь любовью, «как все», но нам ли тужить, паранормам? Расплетя ноги, расплетя руки, я лежал, унимая биение сердца, а Талия привалилась ко мне, опаляя шею горячим дыханием. Гибко потянувшись, она уютно уложила голову на мою грудь, легонько целуя и водя ладонью.
– Знаешь… – Ее чисто девчоночье хихиканье отозвалось во мне умильной дрожью губ. – Ритулька очень хотела сама тебя встретить, но… Не сложилось! Боюсь, она мне не поверила, когда я изобразила огорчение…
– Лгунья! – заклеймил я ее.
– Ага…
– А Инка?
– Да они все умотали в Ялту! И Лея с ними! Там же киностудия, и какие-то супер-пупер-декорации. Если я правильно поняла – интерьеры звездолета «Темное пламя». Лея звонила вчера – выкипала восторгом. Говорит, как в будущее попала! И Маруата там, и Настя, и Павлов прилетел, и Викторов… Хотели в гостинице заночевать, но Ромуальдыч был резко против – и всех заманил к себе домой…
– А ты почему не с ними? – моя рука, рассеянно оглаживавшая Наташкино плечо, бессильно соскользнула на большую, тугую округлость, всею ладонью уминая лакомую плоть.
– А я… – пробормотала Талия, слабея. – А я хитрая… До «читки» еще далеко, а твой спецборт уже вылетал в Раменское… Миш! – тихий женский голос сорвался в прерывистый шепот: – Ты ко мне пристаешь?.. Или просто так?..
– Просто так пристаю…
– Я тоже очень соскучилась! – жаркий выдох коснулся моей щеки. – Очень!
* * *
Любопытная Луна заглядывала в чердачное окно, наполняя мансарду всамделишным неземным сиянием, а я до сих пор странно ощущал себя, словно находился сразу в двух мирах.
После несерьезной лунной гравитации, которую так и тянуло назвать «силой легкости», земное притяжение угнетало, как давящая перегрузка. Даже в мягкой постели…
…На базу «Звезда» я так и не попал, но шесть дней «командировки» осели в памяти навсегда. И пологие Юрские горы, осиянные мягким светом Земли, и заря после долгой ночи, когда звезда по имени Солнце жарила окоченевший реголит, вытягивая длинные, провально-черные тени с четким обрезом краев.
В одиночку, пускай и со старичками-разбойничками, я бы долго провозился, но стоило Дворскому бросить клич, и на «субботник» явился целый взвод инженеров и техников с «Урановой Голконды».
Всей дружной компанией мы аккуратно разобрали обе камеры и перегрузили нужный «хабар» в ПМ. И ненароком сделали открытие – раскопали еще одну шестигранную колонну, только расколотую пополам. Она оказалась чем-то вроде атомного реактора или энергоблока, а внутри, в ее керамической утробе, спеклась мешанина из тория-232, остатков урана-234, плюс стабильные изотопы бария, стронция, цезия – «зола» от «выгоревшего» ядерного топлива…
…Целая толпа провожала меня, махая на прощанье – Солнце обливало их слепящим свечением, и металлизированная ткань скафандров, чудилось, отекала расплавом.
«Ну, давайте! Пока!» – «Внимание! Старт!»…
