– Да, КГБ просто отвлек наше внимание от собственных поисков, – продолжил Даунинг, отмахнувшись от извинений. – И заметьте, сэр: все предсказания, которые дошли до нас, сбылись полностью и в точности! Уверен, что и те рекомендации, которые агент, представлявшийся Михой, передал вам вот в этой самой комнате, также являются правдой. Я просто убежден в этом, сэр. На сто процентов! Ну какой интерес русским наносить урон? Напротив, они получают прямую выгоду от вашего избрания! Находясь на волне благодарности и доверия, вы могли бы… ну, не знаю… расширить сотрудничество с СССР, продолжить курс на разрядку международной напряженности… А вот потом и могла бы начаться игра! Допустим, вы бы встретились с Брежневым в Ялте и негласно поделили мир на сферы влияния… Возможно даже, что нас стали бы дозированно информировать о будущих событиях – о ценах на нефть, к примеру, или о дате смерти Мао Цзэдуна. Поэтому я по-прежнему остаюсь резко против тактики, выбранной Колби и нашим ленинградским резидентом. Да, мы должны были узнать, кто есть кто, но зачем же раскрывать этого русского? Пусть бы и дальше отыгрывал свою роль – под нашим постоянным контролем! По-моему, так.
Джеральд Форд заметно успокоился, повеселел даже.
– Будем считать, Джек, что вы меня убедили, – добродушно проворчал он. – Прошение об отставке Колби я уже подписал, а вам следует завтра же вылететь в Москву. Замените Фултона в должности нашего резидента.
Сердце Даунинга пропустило удар – и заколотилось, толкая кровь к щекам.
– Допущенные ошибки надо исправлять! – Холеная ладонь президента звонко шлепнула по мраморной каминной доске. – Коли уж Миха остался в СССР и по-прежнему неуловим, ваш долг, Джек, отыскать его первым!
Суббота, 3 января. Перед обедом
Московская область, Архангельское
Черная «Волга» плавно подкатила к госдаче маршала Советского Союза. Не оборачиваясь, водитель пристально глянул на пассажира в зеркальце и кивнул.
– Я быстро, – буркнул офицер-ликвидатор, рассевшийся на заднем сиденье.
Стараясь ничего не касаться правой рукой, он вылез из машины, прихватив кожаную папку с бумагами. Мельком огляделся и двинул к воротам деловитой походкой курьера.
Гречко обосновался в красивом месте. Зимой и летом близкий лес очаровывал, навевая мысли о русских народных сказках. В холода всё тут пахло снежной свежестью, а в жару наплывал смолистый дух хвои. Благорастворение воздухов.
«Теремок» министра обороны возвели бойцы стройбата, подневольные маршальскому приказу… Губы ликвидатора дрогнули, складываясь в беглую усмешку – тем легче будет выполнить задание. Комчванства он не выносил.
Ворота стояли распахнутые настежь. Охранники дружно ширкали лопатами, сгребая снег с аллеи. За частыми росчерками голых ветвей проглядывала сама госдача, а к высокой ограде тулился флигель – над его трубой дрожало марево.
Дорогу офицеру-ликвидатору заступил майор Родионов, бесстрастный, как Гойко Митич в роли апача.
– Вы к кому?.. – Обшарив взглядом штатское пальто гостя, начохр вскинул внимательные глаза.
– К товарищу Гречко, – последовал спокойный ответ. – Мне поручено передать ему бумаги из министерства. Вот мои документы.
Майор посопел, изучая удостоверение, и сказал с запинкой:
– Андрей Антонович не велел пускать… Пройдите сами.
Офицер-ликвидатор уловил в голосе начохра просительные нотки, но сберег невозмутимое выражение лица, словно подыгрывая «краснокожему брату». Согласно кивнув, он пошагал к флигелю.
