В общем, после этого случая меня даже кормить стали отдельно, а может, ко всем травникам так относятся, кто его знает. В общем, всем притаскивали какую-то бурду в бадье, а мне – в отдельной кастрюльке. Разумеется, я делился со своим другом, на остальных не обращал никакого внимания, они мне никто.
За прошедшее время мы уже всё обговорили. Решили, что он мой охранник, придумали версию, что на меня напали, а он как мой верный телохранитель меня защищал. Так больше шансов, что Орн останется в живых. В землях людей с нелюдями особо не церемонятся, пусть лучше все обвинения предъявляют мне, если таковые вообще будут. В двери было небольшое окошко, через которое я видел, что наших преследователей тоже никто не собирается допрашивать. Да вообще никого на допросы не таскали, попытался об этом расспросить местных завсегдатаев, но те ничего не рассказали, а силой принуждать к ответам не стал, не хотелось тоже плетей отведать.
Работу местной судебной системы удалось оценить только к утру шестого дня нашего заточения, и она мне очень не понравилась. Похоже, все наши сокамерники уже знали, что им грозит. С утра началась какая-то непонятная суета, за которой я наблюдал из маленького окошка. В коридор приволокли столы с креплениями, предназначенными для людей, позже пришёл палач с маской на голове и сел в углу. Он принёс с собой топор и ещё что-то, мне как-то немного поплохело. Потом, судя по тому, как их встречала стража, вошли какие-то почтенные господа, вон как все подтянулись, возможно, это местный землевладелец со своими ближниками пожаловал, вроде похож. Кстати, был тут ещё какой-то господин с большим медальоном на груди, все они были одеты богато.
Так как наша камера была крайняя, с неё и начали. Едва открылась дверь, как к выходу бросился один из пьянчуг.
- Я первый, - заявил он, улыбаясь стражникам щербатым ртом, как будто его награждать собрались. Обычно он так бежал к выходу, когда еду приносили, всегда самый первый.
- Ну, идём, будешь первым, - не стал спорить стражник. – Проходи, занимай почётное место.
Дверь захлопнулась, но я продолжал наблюдать за процессом. Мужичок стянул с себя рубаху и его уложили на тот самый стол, который мне не понравился, а после закрепили, чтобы не дёргался. В общем, палач стал бить несчастного плетью, хоть и не сильно, но полосы на спине оставались. Перед этим процессом один из господ известил мужичка, что его наказывают за пьянку и ругань со стражниками. Мужик, когда его пороли, громко визжал, но пощады не просил. Впрочем, процесс скоро закончился и его отпустили, вот так всё легко и просто.
Следом за первым мужичком к столу повели остальных с такими же пропитыми лицами. Они также, можно сказать, достойно выдержали наказание. Веселье началось, когда в камере осталось четыре человека, я с Орном и ещё две личности. Вот эти сами выходить не пожелали, начали орать и даже вступили в драку со стражниками. Когда их скрутили, начали орать так, как будто их собирались резать.
Резать никто не стал, начали рубить и этим снова занимался палач. В общем, оказалось, что два этих мужика занимались разбоем на дороге. Всю банду уничтожили, а этих взяли живыми, только вот как по мне, лучше бы они пали в бою. Вроде бы это не самые положительные персонажи, но мне стало их жалко. Обоим отрубили ноги и руки. Раны, после того как отрубят конечность, прижигали. Как они не потеряли сознание от боли, ума не приложу, но весь процесс оба истошно кричали, трудно было на подобное смотреть.
