– И всё?
– Очень красивая, – мечтательно улыбается Мелвас.
– Опиши её, – я смотрю на него умоляющим взглядом. Кто, как не некромант может рассказать о Смерти? Мелвас словно сомневается, стоит ли мне говорить.
– Как тебя зовут? – спрашивает он, и я теряюсь от неожиданности. Не ожидала, что он изменит тему разговора. – Откровенность за откровенность. Ты мне рассказываешь про себя. А я тебе о цели нашего путешествия.
Он замолкает, сосредоточившись на еде. А я думаю, стоит ли ему рассказывать о себе?
– Меня зовут Кэрис. Жила в Гардарике с бабушкой. Родители умерли в моровое поветрие, – наконец-то решаюсь я на откровенность.
– А как в рабство попала?
– Так налетели степняки, всё село сожгли, кого не убили, угнали в рабство, – говорю отрешённо, словно о ком-то другом. Не могу смириться с этим до сих пор.
Придумала себе способ, как не сойти с ума. Вроде это игра такая.
– Чем занималась? – продолжает допрашивать Мелвас.
– Бабушке помогала, – отвечаю я сущую правду, но немного не договариваю.
– Достойное занятие, – то ли хвалит, то ли издевается он. Он постоянно так говорит, что не поймёшь его истинных намерений. Меня это изрядно раздражает.
– Ты даже не спросишь, в чём помогала?
– Я спросил, ты не ответила, – говорит он, откусывая кусок мяса. – Договор был откровенность за откровенность.
– Так ты не расскажешь, как она выглядит?
– Смерть очень красивая, белоликая с чёрными волосами и удивительными голубыми глазами. Зовут её Морана, – с нежностью описывает её некромант.
– А куда мы едем, расскажешь? – набравшись смелости спрашиваю его я. Или это не я, а вино, которым напоил меня Мелвас, такое смелое?
– Куда, скажу, – говорит он, словно издеваясь надо мной. – К тебе на родину в Гарданику.
– Что там тебе нужно, не скажешь? – закусив губу от нетерпения, я жду ответа.
– Ты же мне не сказала, что целительница?
Наивная девчонка полагала, что я не распознаю магию жизни? Смешно! Вот только мне самому не до смеха.
Мы странно встретились. Я уже несколько месяцев искал рабыню-целительницу. Объехал, кажется, все невольничьи рынки, но не находил. И вот, когда я уже был близок к тому, чтобы заказать работорговцам рабыню-целительницу…
Да, я подонок! И что? Некромант не обязан быть добрым и пушистым, уговаривал я себя, но безуспешно. Мои моральные принципы позволяют купить рабыню. Но вот самостоятельно сделать из свободной женщины невольницу – до этого я ещё не докатился. И когда я был уже близок к этому, нашёл её. Идеально подходящую для моего плана.
От неё не фонило чужеродной энергией. Я мог бы принять её за мелкую деревенскую целительницу.
Но что-то пошло не по плану. Меня к неё потянула моя Тьма. Ластясь к ней и признавая в ней равную мне. Вот тогда я и увидел в неприметном задохлике не просто целительницу, а мага жизни.
Мой фамильяр растекался у ног девчонки, а мне нестерпимо хотелось ударить того подонка, кто так жестко обошёлся с ней. Еле сдержался. Торговец не знал её истинной цены. Для меня так она вообще клад.
Работорговец не заслуживал хорошей цены на девчонку. Мало того, что ничего не знал о своём товаре, но и угробил таких красивых девушек.
Их неупокоенные души витали возле рабынь. Пытались задушить торговца.
Я хоть и имею дело со смертью, но красота жизни мне не чужда. Больно было смотреть, как когда-то красивая девочка превратилась в дурнушку. И всё благодаря стараниям торговца. Если бы не моя Тьма, то я не обратил бы на неё внимания.
